Но я стиснула зубы.
Я продержусь, даже если бить будут. Не сломлюсь. Буду до последнего бороться.
Алексей приедет.
Обязательно!
Он меня не кинет. Столько лет мной заниматься и пустить в расход?
Не поверю!
Мужчина с рябым лицом внимательно меня рассмотрел.
– Зверёныш какой, – усмехнулся он, когда я одарила его непокорным, диким взглядом. – Неожиданно для любовницы Фролова. Обычно все бабы его забитые.
Хотелось плюнуть ему в рожу и крикнуть, что Алексей мне не любовник. Но я крепче стиснула зубы и приготовилась к противостоянию.
– Слышь, Крыша, там шухера какие-то подъехали, хозяина дома спрашивают, – разнёсся голос по сараю.
Рано было расслабляться, но я почувствовала, что развязка близко.
Меня потащили на улицу.
По сугробам волокли за волосы, я спотыкалась и хваталась за чужую руку. Ни звука с моих губ не сорвалось. Но когда мы достигли машины, что стояла во дворе дома, недалеко от ворот, я взбрыкнула.
Мужчина не ожидал от меня такой прыткости. Неожиданно упустил момент и расслабил пальцы рук. Волосы мои оказались на свободе. И я, воспользовавшись тем, что меньше ростом и более юркая, толкнула бандита и нырнула с разбега под машину.
Подгибая ноги, я заверещала во всё горло, стараясь спрятаться под внедорожником. Посадка у машины была высокая. Получилось под ней поместиться. А вот мужик, который меня упустил, не сразу поместился. Я его отчаянно пинала ногами, он, исходя на грубую матерщину, ловил мои ноги.
Глаза мои затуманила пелена. Я так быстро брыкалась и толкалась, что сама не ожидала положительного результата. Бандит отпрянул и подался обратно из-под машины.
У меня получилось?
Сейчас внедорожник отгонят в другую сторону, и я окажусь в свободном доступе. Или палкой ткнут.
Уже приготовилась к дальнейшему сопротивлению, бешено, в испуге, шаря глазами вокруг.
Но даже ног бандитов не увидела.
Зато услышала выстрел.
Потом другой.
Отчаянно завизжали собаки.
Заныв от полного кошмара, я сбилась в кучу. Лёжа на ледяной земле, укрыла голову руками. Сила воли моя закончилась. Истощился запас самообладания, и я заревела от отчаяния и ужаса сложившейся ситуации.
Тихо подвывая, я сжалась и затряслась всем телом. Пелена слёз стирала мир, превращая его в смазанное чёрное пятно с узкими дорожками тусклого света, что попадал под машину.
Это был мой личный ад.
И в этом аду я услышала родной голос.
Отчим.
– Иди ко мне, котёнок, – хрипло и грубо сказал он и, лёжа на земле, протянул ко мне свои руки, которые я с трудом могла рассмотреть.
Я уцепилась трясущейся рукой за его большую ладонь. И горячие пальцы скрыли мою кисть почти полностью. С силой он потащил меня к себе. Свитер, скользя по земле, пропитывался снегом, становился холодным и мокрым. И джинсы тоже все промокли.
Мужчина выманил меня из-под машины и сгрёб в объятия.
В нос ударил горький запах сигарет и кофе. Алексей никогда не курил.
И я в чужих объятиях, была закинута на сильное тело. Он со мной на руках спокойно поднялся, как будто я ничего не весила.
Я обхватила высокого мужчину ногами, уткнулась носом в растрёпанные густые волосы.
Это был Каспер.
У него голос, как у отца, когда он говорит спокойно и даже грубо. И это «котёнок» сбило меня с толку. Но теперь поздно было отступать, я к нему прижалась с силой и пыталась скрыться в его крепких руках от жестокой действительности.
Ему я позвонила. Он и приехал за мной.
****
– Отцепись, – жарко шептал мне в ухо Каспер, насильно отгибая пальцы моей руки, которые насмерть вцепились в его куртку.
Он пытался меня усадить на передние сидение пассажира, а я ни в какую, не желала от него отлепляться.
У высокого забора стояло несколько больших машин. А за воротами творилось, что-то страшное. Собаки уже давно не лаяли. Из калитки во все стороны, как тараканы, разбегались проститутки.
– Всё хорошо, успокаивайся.
Мои растрёпанные волосы гладила широкая ладонь. А я продолжала с ужасом смотреть на место, где провела самый страшный день в своей жизни.
– Замёрзла. Садись, – более жёстче сказал Каспер, отцепляя мои пальцы с рукавов своей куртки. – Сядь, я сказал.
Если не знать, что это Каспер Рок, то по голосу отличить от Алексея Фролова невозможно. А на приказы и просьбы отчима у меня рефлекс. Как у собаки Павлова. Алексей сказал – я выполнила.
Я села в машину с низкой посадкой. Стала вытирать слёзы, чтобы ещё раз посмотреть на ужасный дом. Но когда лицо вытерла, то за окном был выезд из деревни и начинался чёрный лес.
В машине мы были одни. Судя по богатой панели и кожаному салону - машина дорогая.
Хотя дул горячий поток воздуха, мне было очень холодно. Одежда влажная. Я лежала на земле какое-то время и бегала без верхней одежды по улице.
Неслись с огромной скоростью.
Впереди показалась освещённая трасса. Фонари холодным светом освещали заснеженные сосны. Ветки деревьев обычно торчали вверх или росли прямо по горизонту. Но в это время года, под тяжестью снега, уныло опускались к земле.
Перед моим носом оказалась бутылка коньяка. Я втянула приятный запах миндаля и попятилась в сторону.
– Выпей, – приказал Каспер.
– Я не пью, – прошептала я.
– Я сказал, выпей! – рыкнул мужчина, продолжая пихать мне в рот горлышко бутылки. – Пару глотков, чтобы не заболеть и успокоиться.
Я руками убрала волосы с лица и смело взяла бутылку в руки.
– Три больших глотка, – размеренно говорил мой спаситель.
Я выдохнула и сделала один большой глоток.
Жидкость разъела рот и обожгла огнём горло. Я зажмурилась, закашляла. И как бы Каспер не пытался мне впихнуть бутылку обратно, стала сопротивляться.
– Пей!
