— Вы ведёте себя, как… — я аж покачал головой, — Знаете, если б я не видел, кто вы, я бы подумал, что между вами…
«НЕТ!»
Дагон улыбался, глядя мне в глаза.
— Неужели… — начал было я.
— Ладно, твоя Плеть и так изрядно намучилась, — демон вздохнул, — Да там и был-то поцелуй всего, но, как видишь, для ангела это значит много.
Хали зарычала, как раненый зверь, а потом замолкла, и на все мои призывы никак не реагировала. Я прекрасно чувствовал её растерянность.
— Но она ответила на поцелуй, — Дагон коснулся своей тёмно-красной губы, оттянул, показывая клык.
Ангел промолчала. Вздохнув, я понял, что пришло уже время её защищать.
— Так, Дагон, хватит уже мучить её, — раздражённо ответил я, — Иначе я за себя не отвечаю.
— Поднёбный червь угрожает мне? Неужели ты думаешь, что сможешь справиться?
Я пожал плечами.
— Сначала бью, потом думаю, — а потом я кивнул в сторону, — Но вот твоя адская капуста точно пострадает. Жилище вот это твоё…
Демон всё же скосил глаза. Лёгкое волнение. Да будь он хоть трижды исчадием ада, а за свой личный уголок каждый будет переживать.
— Недооценил я тебя, частица, — он цыкнул, потом махнул мне за спину, — Надо было там с тобой играть.
— Я не буду играть.
— У тебя нет выбора. Я знаю, как вернуть Белиара, — Дагон ощерился, — Но помогать тебе я не обязан.
Мы долго в ним сверлили друг друга взглядом. Всё же, странное понятие о чести у этих демонов. Если я выиграю в карты, то он мне поможет, и этим же самым вернёт долг Белиару.
Гениально просто.
— А котелок у тебя варит.
«Разве это честь, Дагон?»
— Плеть, не говори мне о чести. Тебя казнило твоё же Небо…
— Так, ангела моего не трожь, — рыкнул я, — Я предупредил.
Дагон нахмурился.
— Ты не так разговариваешь с демоном, человек.
Я положил карты. Правда, тоже рубашкой вверх, мало ли как судьба повернётся. Потом встал, расправил плечи.
— Давай лучше сразимся, — предложил я, — Если я побеждаю, ты помогаешь мне.
Дагон вставать не стал, сразу же поднял руки:
— Глупый червь, ты слишком привык махать кулаками. Такие ни в Инфериоре, ни в Тенебре… нигде в Нулевом Мире долго не живут.
Я стиснул зубы, но слова демона резко охладили мой пыл. Твою ж нулячью мать, а ведь он прав.
Мне в последнее время слишком часто это говорили.
— Не за что. Это мой тебе бесплатный совет, — демон великодушно махнул рукой, — Ты можешь хоть догонялки мне предложить, но помогать тебе я буду только после этого! — и когтистый палец ткнул в карты, — Поднёбная семиступка!
Я с яростным сопением выдул воздух через ноздри, а потом плюхнулся на задницу. Закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул. Да, детский сад просто!
Могу ли я просто уйти?
— Можешь. Я даже не буду пытаться тебя убить, благодари своего ангела.
Хали во мне прорычала в ответ что-то неразборчивое.
Могу ли я сорваться в бой и убить этого демона?
«Марк, боюсь, мы не справимся», — раздалось предупреждение.
А демон опять расхохотался. Как меня уже раздражает этот смех.
— Ты хотел мне объяснить, что такое Тенебра.
— Всё просто, — демон продолжал улыбаться, — Ангел правду говорит. Небо — это порядок. Бездна — это хаос.
Вот чего было не занимать этому Дагону, так то, что он мог болтать сколько угодно. На это демон сразу пояснил, что вообще-то он отшельник. И поболтать хотя бы раз в год с кем-нибудь — большая удача.
— Небо определяет меру. Небо даёт силу. И это верно.
«Странно, что ты не сгорел на месте за эти слова».
Дагон даже не обратил внимания, а продолжил рассказывать о том, что демоны сами берут силу. Столько, сколько надо. Этим они и отличаются от ангелов — не ждут подачек от Неба.
— Мы — не спрашиваем. Мы сами отмеряем себе меру. В Тенебре сильный убивает слабых…
— Что же Аваддон не перебил всех? — с усмешкой спросил я.
— А кто бы ему позволил? — усмехнулся Дагон, — Армия демонов хочет жить.
— Но Белиар сказал, что ваш дьявол всё равно убивает сильных демонов.
Дагон задумчиво потёр подбородок:
— И это верно, — он поднял указательный палец, — Только руками приспешников.
Я посмотрел наверх. Ну да, всё, что творится в Инфериоре, можно списать на войну.
— Поэтому, червь, я и прячусь здесь. Я на порядок сильнее, но даже Аваддон не знает об этом. Это у Белиара амбиции, а мне жить хочется.
Он протянул руку, отщипнул листок у каракоза, и стал хрустеть им с видимым удовольствием.
— Ты скрываешь свою меру? — я разволновался.
— Ну, снизить её гораздо безопаснее, чем поднять.
— Поднять?
— Каждый сильный демон перед лицом смерти может стать на порядок сильнее. Правда, потом сдохнет.
«Трансформация демонов, помнишь?» — вдруг напомнила Хали.
Я кивнул. Получается какая-то ерунда. Дьявол, если захочет убить своих подданных, получит по самое не балуй от этих же подданных. Но они умрут. И он умрёт.
— Ну, а как ещё? Будто в твоём мире не так? — с усмешкой сказал Дагон, — Каждый может напасть на сильного врага, но при этом умрут все. Разве нет?
Это вызвало у меня усмешку. Это он про что, про оружие массового поражения?
Со вздохом я понял, что всё равно законы Неба и Бездны непонятны. Только и остаётся, что сторону выбрать.
Но вот слова о скрытии меры меня зацепили.
— Так мы играем, червь?
— Я — не умею.
— Мне же легче.
— Демон, ты же ещё и мысли читаешь.
— Это и нулю понятно.
— Дерьмо нулячье, это нечестно! — воскликнул я, поддавшись эмоциям.
— Тогда скатертью дорога, — Дагон махнул рукой, — И демона тебе не воскресить, и я тебя убью.
Я стиснул зубы. Это мы ещё посмотрим, кто и кого убьёт. Но если этот Дагон и вправду сильнее, чем сейчас кажется…
— Вот видишь, червь, варит же котелок.
«Марк, я могу подсказать правила», — вдруг сказала Хали.
Мои глаза округлились — то есть, ангел умеет играть в запретную игру? Даже у Дагона брови подскочили.
Впрочем, демон тут же вернул невозмутимый вид.
— Так даже интереснее.
