— Нулячья семиступка?
«Только это адская семиступка…», — поправила Хали, и тут же замолчала.
По логике вещей, верный страж Медоса не должна бы знать эту игру.
— Ага, как же, не должны они, — Дагон с усмешкой кивнул, откладывая шкатулку в сторону.
Потом когтистые пальцы сграбастали колоду, и он начал активно тасовать. Горящие зрачки намекали, что он просто обожает эту игру.
— Белиар частенько ко мне наведывался, — красные пальцы замелькали, метая карты мне и раздающему, — Мы неделями резались.
Он поморщился, коснувшись рога, и пояснил, что это обломал Белиар.
— Мы делали забавные ставки, — он цыкнул, — Но сейчас я ему должен. Знаешь же, карточный долг, дело такое…
— То есть, ты мне помогаешь, потому что проиграл Белиару в карты?
— Да.
— А откуда ты узнал, что мне нужна помощь?
— Ну, когда верховный демон умирает, уж я-то могу это почувствовать.
У меня замерло сердце.
— Подожди… Ты же сказал…
— Всё я верно сказал, поднёбный червь. Он — дитя Бездны, и вернёт его только она.
«О, Небо, всё будет сложнее, чем я думала».
Новости одна за другой всё хуже и хуже. Я потёр подбородок и спросил:
— А как же Аваддон?
— А вот тут сложно…
Семь карт мне, и семь ему. Остальные спрятались в колоде, кинутой на середину рубашкой вверх. На рубашке я с изумлением увидел тиснение с гербом Ордена, только чуть изменённым. Человек на коленях опирается на меч, но смотрит не вверх, а вниз. И оттуда его освещает красный свет.
«Грязная ересь Тенебры!»
— Чистая истина Целесты! — передразнил весёлый Дагон.
Я развернул веер, с любопытством глядя на те символы, которые мне были незнакомы. Перевёрнутый треугольник, закрытый глаз. То, что это «адские», или «низменные» карты, я понял сразу.
— Я не соглашался с тобой играть, Дагон.
«Марк, не смей идти на поводу».
— Струсил, червь поднёбный?
Я едва сдержал улыбку:
— То есть, ты реально думаешь, что возьмёшь меня на такую детскую уловку?
— Из нас двоих здесь только я знаю, на что мы играли с Белиаром, — демон чуть откинулся, костяная ограда жалобно заскрипела, — Ходи, червь.
Глава 5. Ставки
— Погоди, — я поднял руку, пытаясь остановить весёлого демона, — Ты же сказал, что должен Белиару…
«Правильно. Игра с сильным противником обречена на поражение.»
— Должен, — Дагон щелкнул когтем по отломанному кончику рога, — И я о своих долгах помню.
— Ты пытаешься сейчас отыграть у меня обратно этот долг?
Демон ощерился.
— Я должен не тебе, а Белиару. Верховному демону, которого убили. Его. Здесь. Нет, — красные зрачки на миг вспыхнули.
— Что должен?
Коготь с ужасным скрипом проехался по шраму на щеке, уходящему к подбородку. Как будто по камню проскрёб.
— Ты его секретарь, что ли, червяк? — рыкнул Дагон, — Или адвокат?
Я хмыкнул. Слова-то какие знает…
— Не в твоих интересах смеяться, червь. Я — демон, и ты пришёл ко мне за помощью. Так скажи, с чего я должен тебе помогать?
У меня даже рот открылся от удивления. Это я пришёл за помощью?
Целый каскад мыслей пронёсся в моей голове. О том, как не стало Белиара, как меня затащили в эту пещеру, и как я в конце концов дошёл до этого Дагона…
— Надо же, — сквозь весёлую маску у демона вырвалось удивление, — Это Инфериор направил тебя ко мне?
И он расхохотался…
«Дагон, тебя даже не удивляет, что Инфериор — живой и разумный?»
— Я почему меня должно это удивлять?
Ангел во мне вся искрилась от изумления:
«Но ведь Белиар… он тоже не знал об этом. Об этом и боги не знают!».
— Наивная Плётка, всё они знают.
Хали хотела что-то ответить, но демон сделал знак замолчать, а потом, скинув карты на лоскут кожи рубашкой вверх, развёл руками. Он будто показал на всё великолепие вокруг:
— Вот смотри. Сколько времени я здесь, как думаешь?
— День? Два?
— Сколько хочу, червяк, — Дагон заулыбался.
Я с сомнением прищурился. Без магии Аблюта? Вот просто так он здесь, и сила Инфериора не убивает его?
«Это невозможно!»
— А оно так есть, стерва небесная, — демон постучал когтем себе по черепу, — Здесь для одних сумасшествие… а на самом деле великий ум.
«Скромности тебе не занимать, демон».
Дагон отмахнулся:
— Инфериор живой, я это знаю. И у меня с ним договор, — и Дагон щёлкнул пальцем.
Моей пятой точки коснулась стихия. Я округлил глаза, выкидывая в ответ земной сканер…
Демон коснулся меня стихией земли!
«О, Небо! Этого не может быть… это же… это невозможно!»
— Ты владеешь стихией земли? — с недоверием спросил я.
— Нет, — честно ответил демон и покачал головой, — Лишь если Инфериор позволяет, да и то это бывает редко. Сейчас, как видишь, позволил.
— То есть, ты мне веришь, — утвердительно кивнул я.
— Червь поднёбный, да хоть сам Аваддон пришлёт тебя, мне будет глубоко насрать, — демон поморщился, — Ты вообще понимаешь, что такое Тенебра?
«Это нарыв в царстве Регнум! Мерзкий гнойник, собирающий в себе всю грязь и всех нечестивцев…»
— Умоляю, Плётка, давай без этого, — Дагон закатил глаза, — Вот сколько времени прошло, а ты всё такая же.
«Потому что Небо — это неизменный порядок, и его неколебимость…»
Даже мне стало заметно, насколько искусственно звучат слова ангела. Как цитаты из проповедей…
«А именно так и надо, Марк, с этими исчадиями. Бить их священным словом, как оружием, в самые уязвимые места — прямо в сердца!»
— Плётка, это ты мне так мстишь? — Дагон устало потёр лоб, — Хочешь убить наповал жреческим пафосом?
— Мстит? — удивлённо спросил я, — Вы же вроде друг другу жизни спасли.
— Да тут, поднёбный червь, дело такое…
«Молчи, демон, не смей!»
Я почуял ярость, катящуюся золотым пламенем в кровь, и даже склонил голову от удивления. А потом усилием воли прекратил самоуправство Хали.
«Марк!»
