* * *
Утро выдалось неспокойным. Я проснулась на рассвете и больше не смогла сомкнуть глаза. Груди так сильно болели, а тело знобило из-за подпрыгнувшей температуры, что пришлось поспешить в ванную и сцедить немного молока. Стало легче дышать даже, и я напомнила себе, что следует купить таблетки для прекращения лактации.
Вспомнив о малышке, я снова ощутила пощипывание глаз и сдавливание горла. Захотелось закричать и растворить в этом крике все проблемы.
«Ты знала, на что идёшь!», — нашёптывало мне сознание, вот только от этого тяжелее становилось, ничуть не легче.
Знала! И шла от безысходности. Только человеку, который никогда не попадал в такую ситуацию и, дай бог, не попадёт не понять, что это… Сильно куснув щёку с внутренней стороны, я вышла из ванной и вернулась на кровать. Сон уже как рукой сняло. Провалявшись в полудрёме часа полтора, я решила, что пора вставать. Я хотела поехать к родителям, чтобы забрать сына и уже собиралась подняться на ноги, когда в двери позвонили.
Я медленно поплелась, пытаясь придумать слова оправдания, если увижу на пороге Стаса, но там был не он. Женщина. Я уже видела её раньше. Пару секунд подумав, я вспомнила, где именно. Это была мама Максима. Глаза широко распахнулись. Я постаралась совладать с эмоциями и дрожащей рукой открыла дверь.
— Здравствуйте, Оля, — улыбнулась она. — Я могу пройти?
— Доброе утро… Я… Да. Конечно, проходите.
Я отступила назад, позволяя ей войти в квартиру. Всё ещё никак не могла прийти в себя и понять, что делать дальше. Зачем она пришла? Что случилось? Неужели что-то с девочкой?
— Максим сказал, что у вас в семье случилось горе. Я очень соболезную, что вы потеряли свекровь! — начала она, сняв обувь.
Я обхватила себя руками и кивнула. Максиму откуда-то стало известно об этом… И почему он говорил обо мне, если решил просто взять и вычеркнуть из своей жизни?
— Всё это лишь слухи. Моя свекровь в добром здравии, — выдавила я из себя. — Но спасибо за поддержку. Вы чай будете или…
— Да. Я попью чай. Спасибо.
Избавиться от странной гостьи не получилось, а волнение разжигало интерес ещё сильнее. Зачем она пришла? Что случилось? Я никак не могла унять эмоции.
— Вы не волнуйтесь, Оля! С ребёнком всё хорошо! Я хотела поговорить с вами о другом! — словно прочитав мои мысли, произнесла женщина и доброжелательно улыбнулась. Она села за столи сложила руки на столешницу.
Со спокойной душой я начала наливать чай, а когда заглянула в холодильник, поняла, что угостить мне её нечем. Осталась только коробка конфет, которые мне подарил Стас, встречая из роддома. Я достала её, открыла и поставила на стол. Затем перенесла туда чашки с чаем и присела. Находиться долго на ногах я всё ещё не могла.
— Ольга, вы мама и отлично поймёте меня! Я желаю своему сыну и его ребёнку только лучшего…
— Как вы нашли меня? — вопрос сорвался с губ сам по себе.
— Это было не трудно сделать. В кабинете у Максима лежит бумажка под стеклом на столе. Там указан ваш адрес и номер телефона. Звонить я не решилась, ведь лучше говорить, глядя друг другу в глаза… Итак, Оля… Вы же знаете, что малышам необходимо материнские молоко для выработки иммунитет?! Остаётся только догадываться, по какой причине вы отказались сцеживать его и передавать, ведь Максим предлагал за это большие деньги!
Меня захлестнуло возмущение. Рука дрогнула, и чай пролился на стол. Ярость вдруг заполнила тело, двигаясь по жилам со скоростью света. Дыхание вмиг стало прерывистым. Наверное, выглядела я действительно устрашающе в этот момент, потому что женщина изменилась в лице, кажется, даже побледнела.
— Вы, верно, не знали?! — ахнула она, ставя чашку с чаем на стол.
— Я не знала. Не понимаю, почему ваш сын нагло оболгал меня, ведь это он запретил мне видеть ребёнка и попросил исчезнуть из его жизни! — высказала я то, что комом висело на душе и тянуло вниз.
— Максим не запрещал… Поверьте, Оля, вам лучше встретиться с ним и обо всём поговорить. Максим искал встречи с вами! Он вчера даже был в деревне у ваших родителей, где ему и сказали о маме Стаса. Мне очень жаль, что всё так вышло. Если бы вы согласились сцеживать молоко для Василисы…
На глаза навернулись слёзы. Мне показалось, будто бы кто-то в мгновение дал под дых и лишил возможности дышать. Хотелось расплакаться то ли от счастья, то ли от боли, что терзала душу.
Василиса…
Максим назвал девочку именно так, как я хотела назвать свою дочь
— Оля, я вас обидела? — обеспокоенно спросила мама Максима.
— Нет! Простите, бога ради!
Я вытерла слёзы, что предательски побежали по щекам тонкими ручейками, и постаралась улыбнуться.
Он назвал дочку Василиса. На душе стало так тепло. Кажется, там начали расцветать яблони и запели птички.
Моя чужая девочка…
Васёна…
— Вы правы! Нам с Максимом действительно нужно встретиться и поговорить. — Я задумалась, пытаясь вспомнить свой рацион. Ничего вредного я не ела. Молоко старое как раз сцедила. — Если вы подождёте немного, я сцежу то, что есть сейчас, а потом мы уже договоримся, как передавать молоко и в каких пропорциях.
— Ольга, вы чудо-женщина!
Я улыбнулась и поспешила в комнату, вытирая щёки тыльными сторонами ладоней. Следовало найти молокоотсос и простерелизовать его. А ещё у меня где-то оставались пакеты для заморозки и бутылочки…
Глава 8. Шаг навстречу друг другу
Я чертовски испугался звонка из клиники и ещё долго сидел на кровати, обхватив голову руками, после отключения телефона. Только когда смог перевести дух, поднялся на ноги и подошёл к окну. Солнце уже ярко светило на небе. Ночь пролетела как пара минут. Я даже не успел толком отдохнуть. Радовало то, что сегодня я заберу свою девочку домой.
Дверь в комнату открылась, и я увидел жену в коротеньком халатике и с бигудями на голове. Почему-то эти бигуди делали её похожей на Медузу Горгону. Она подошла ко мне, словно ничего не произошло, будто бы мы идеальная семейная пара, которая никогда не ссорится, и обвила руки вокруг моей шеи.
— Я перегнула палку с твоей мамой вчера. Если ей негде жить, пусть погостит у нас. Я совсем не против. Я люблю тебя, Масик!
— Пожалуйста, перестань называть меня разными кличками! — возмутился я, снимая её руки с шеи и морщась.
Галя цокнула языком и отошла. Она села на кровать, закинула одну ногу на другую, обнажая бедро, и лукаво улыбнулась.
— У тебя есть часик? Мы давно не были близки… — промурлыкала Галя и прикусила нижнюю губу. Вышло слишком пошло и неприятно.
— У меня нет часика… И у тебя тоже. Нам следует собираться. В два нужно забирать Василису домой.
— Я знаю, — продолжила улыбаться Галя, а потом обиженно надула губы: — но до этого ещё два часа… Мы вполне могли бы успеть…
