— Обед — это ведь однозначно свидание, так?
— Какая умная богиня, — нахаленок прицокивает языком, застегивая верхнюю пуговицу на рубашке.
— Я не хожу на свидания с женатыми мужчинами, — категорично качаю головой я, внутренне вздыхая по самому факту женатости этого возмутительно красивого типа.
Мама за моей спиной округляет глаза, мол, как же так? Я чудом не развожу руками. Ну, я ж не виновата, я же с ним вообще второго раза встречаться не собиралась.
Если сказать точнее, я в принципе не практикую свидания. Раз в год хожу на встречи, спасибо Тиндеру, что облегчил коннект, вспоминаю, насколько же гадость эти официальные отношения, и снова перестаю ходить на эти самые “свидания”.
Но сейчас речь не об этом и вопрос — не в этом.
А Давид смотрит на меня с интересом, склонив голову набок.
— А что ты обычно с женатыми мужчинами делаешь? Спишь? — не без толики ехидства уточняет он. Типа, ну поздно ты спохватилась, Наденька.
Поздно, не поздно, рефлексировать попусту не буду, не люблю, а вот снова в одной постели мы с тобой точно не окажемся, мой дорогой и прекрасный.
— И не сплю, — я пожимаю плечами. — Личный кодекс чести. Даже ради твоих дивных скул, малыш, я через себя переступать не буду.
— Какая жалость, — Давид трагично вздыхает, а потом смотрит на меня все с той же хитринкой, — какая жалость, что эта твоя отмазка не сработает.
Я поднимаю брови.
— То есть? Будешь мне врать, что разведешься и вот это все? О, а может, ты и не Огудалов, и не женат вовсе?
— Ну, почему, Огудалов я, Огудалов, — насмешливо откликается это бесстыжее создания, а затем все-таки идет в прихожую, вынимает из внутреннего кармана пальто коричневую книжечку. Кладет паспорт прямо передо мной, уже открытый на нужной странице семейного положения.
И такая знакомая мне печать регистрации расторжения брака.
Ой… Да я тут не одна "с пробегом"? Хотя, разведенный мужик — это лишняя галочка к сексуальности, почему-то. А разведенная женщина — почему-то вдруг становится второго сорта.
— Ведь я же тебе предлагал посмотреть мой паспорт, да, богиня моя? — коварно ухмыляется мой Аполлон. — А теперь, когда у тебя закончились возражения, сходи переоденься, будь так любезна. Ты должна мне обед.
Кажется, меня подловили…
8. Партия продолжается
В дивные глаза Давида я гляжу, испытывая острое желание взять и отравить это наглое совершенство. Ну, просто… Ну, не должен был он, такой красивый и такой восхитительный, ходить по земле ничейным. Я, понятное дело, “оформлять” его себе не собиралась, а кому-то другому отдавать такое чудо было немыслимо жалко.
Итак, мы закончили на том, что меня загнали в угол. Виртуозно обыграли моей же болтовней, и теперь — либо терять лицо и отмазываться, либо титаническим усилием воли тащиться на это свидание.
— Как же ты так сохранился, дорогой, что за полгода тебя не окрутил никто?
— Мне просто не встречалось богинь, — Давид улыбается мне улыбкой белоснежной и прекрасной, как у звезды, рекламирующей зубную пасту. — Так что, мы идем обедать?
Мама смотрит на это и безмолвно ржет, явно тоже получая удовольствие от того, как этот нахал меня уделывает. Эй, вот и где её женская солидарность, а? Почему все кровожадные тещи, которые порвут в лоскуточки за свою кровиночку, только в анекдотах?
— Идем-идем, — ворчливо откликаюсь я.
Не скажу, что мне прям очень долго придется себя уговаривать на это согласие. Но нужно все-таки вывести в итоге к тому, что это все последний раз, и ничего ему со мной не светит. Посудомойку починил — спасибо. Потрахались отлично — спасибо еще раз. Ну и все на этом. Иной валюты для благодарности у меня нету.
Паспорт Давида я листаю задумчиво. Ну, раз сам в руки впихнул, так грех ведь не запустить свой любопытный нос, так ведь?
Пять лет разницы. Забавно. Я думала меньше, и даже слегка надеялась, что ошиблась. Все-таки я больше тяготею к сверстникам. Но… В этот раз меня что-то понесло на молодую горячую кровь. Еще даже тридцати нет мальчику. Ну, спасибо, что совершеннолетний, мдя.
— Ты хорошо получаешься везде, даже в паспорте, Давид Леонидович? — насмешливо уточняю, протягивая паспорт своему Аполлону. Даже зная его имя, все равно так и тянет назвать его именно так.
— А ты всегда говоришь комплименты всем малознакомым мужчинам? — Давид иронично улыбается краем рта.
— Неа, — я пожимаю плечами, — но ты меня вдохновляешь, милый.
— Так ты пойдешь собираться, или мы пойдем так? Нет, я не против, мне ты нравишься и так, — малыш мурлычет вкрадчиво, обворожительно, до того сладко, что уже после этого хочется его съесть.
Нет, это не мальчик, это приворотное зелье какое-то. Стелет мягко. Настолько мягко, что кажется, будто я утопаю в пуху. Охохо, вот если бы еще мой жизненный опыт мне не говорил, что под мягким пухом всегда огромные шипы…
И отказаться бы, но я редко отказываюсь от таких сладких, но безвредных для фигуры десертов. Пусть. Пусть обед. Побуду рядом с ним еще пару часиков, наслажусь им еще чуть-чуть, посмакую это воздушное обаятельное чудо чайной ложечкой, а потом — обратно к холсту, мечтательно вздыхать и грустить, что явь бывает сном только в самом начале.
Впрочем… Впрочем, есть у меня проверенное средство, как отпугнуть излишне напористых юных кавалеров. И как только я о нем вспоминаю, с трудом удается удержать на губах насмешливую улыбку.
— Значит, обед, мой сладкий? — Давид явно начинает ощущать подвох уже в моем нежном голосочке. — Хорошо, только мы кое-куда зайдем, не возражаешь?
Он не возражает. Он с прищуром смотрит на меня, явно ожидая какой-то подлянки, и, о, да-а, он её получит.
Я иду переодеваться. С одной стороны, вроде, начало марта и ветер, но все-таки я хочу чуть-чуть подыграть мальчику, и поэтому влезаю, хоть в длинное и плотное, но платье. Бежевое. Вязаное. С плотными серыми колготками. С одной стороны, образ не самый сексуальный, но я не особо делаю на это ставки. Я бываю вот такая, и я точно не из таких, кто до свадьбы не слезает с каблуков, и только после позволяет себе надеть кеды. Кеды — это удобно. Особенно когда ты мать шебутной одиннадцатилетки, и иногда тебе жизненно необходимо сделать марш-бросок на другой конец детской площадки, потому что твое “взрослое и самостоятельное” чудовище полезло туда, откуда сама не слезет.
Но так и быть, я все-таки иду на свидание, поэтому надену ремешок. И так и быть, ботинки будут на каблуке, благо я тут в кои-то веки умудрилась купить ботинки с действительно удобными каблуками. Такое случилось в первый раз, я думала, что если в отзыве пишут про удобство каблуков — то отзыв точно проплаченный.
Хотя, наверное, не стоило так заморачиваться, если я хочу, чтобы в итоге мальчик от меня отстал раньше, чем я успею в него вляпаться. Сейчас уже слегка да, но пока еще контролируемо. Я еще не хочу за него замуж и трех детей, значит, все под контролем. Хотя ладно, когда я в последний раз вообще хотела замуж-то? После Верейского у меня на это все аллергия: стоит заговорить про замужество — сразу начинает подташнивать.
