- Добрый вечер, - когда моих ушей коснулся незнакомый голос, я резко повернулась и увидела Рафаэля в сопровождении мужчины, одетого во всё черноё. Он был старше меня и казался очень сильным.
- Да я скорее запущу эту туфлю вам в голову! – раздалось из-за поворота коридора, и я поразилась, поняв, что так громко кричит Арлана.
- А вы попадёте? – насмешливо спросил тот, кто, кажется, являлся Тиберием.
А после было громкое «Ай!». Рафаэль и мужчина рядом с ним переглянулись.
- Я пойду разниму их, - вызвался брат Арланы. – Но тебе следует всё же подумать о том, насколько выгодна эта помолвка. Лана его терпеть не может.
- Однако уже швыряется в него туфлями, - хмыкнул мужчина, чей низкий голос оказался даже приятнее голоса Рафаэля. - Того и гляди, под каблук загонит.
- Риг, пожалей их обоих, - усмехнулся Рафаэль и вдруг указал ему на меня. – Позволь мне представить тебе Кароль Арангарат. Твоё очаровательное спасение, хочешь ты того или нет.
Глава 6. О бесчувственной сволочи, стрижке волос и главной сокровищнице императора
- Очередное? – тот, кто, по всей видимости, был императором Талеры, хмыкнул и сделал глоток из бокала с вином, только сейчас обнаруженного мною у него в руке.
- На этот раз, я уверен, что всё получится, - его брат блеснул слишком невинной для главнокомандующего войсками улыбкой.
- Ты говорил это и в прошлые разы после каждой неудачной попытки, - хмыкнул мужчина, который являлся кошмаром белых магов. Я должна была его бояться, но вместо этого просто наблюдала за братьями, сжимая в руке тарелку с пирожными и думая, как незаметно слизать крем с пальцев. – Раф, давай уже оба признаем, что я бесчувственная сволочь, и оставим попытки снять это дурацкое проклятие? Лана вступит в брачный союз с Адом, ты обзаведёшься сыном, которого я выберу наследником, и всё прекрасно.
- Нет, не прекрасно! – зло возразил Рафаэль. – Ты и сам знаешь, что, как первенец, обладаешь большим магическим резервом. Твои дети будут сильнее и лучше, чем те, которых родит мне моя будущая жена. Прекрати быть ослом и познакомься с Кароль. А я пойду к Лане, пока они с Тиберием не разнесли дворец.
Рафаэль свернул за угол, оставив нас с великим императором в полутёмном коридоре. Ощущения были… странные. В мою затуманенную весельем и напитками голову пробрались воспоминания об этих трёх месяцах, о том, как белые маги внушали нам, что чернокнижники из империи Талеры – зло, что то, что они променяли магию, дарованную ангелами, на ту, которой их обучили демоны, и то, что они связались с теми, кто вторгся в созданный ангелами Нижний Мир и захватил его, делает их чудовищами, но… Вместо главного чудовища передо мной стоял просто мужчина. Вернее, нет, не так. Передо мной стоял пьяный, усталый и красивый мужчина, карамельные глаза которого выглядывали из под чёрной маски, а тонкие губы изгибались в насмешливой улыбке. Он поднял в мою честь бокал и допил до дна остатки его содержимого, после чего отшвырнул в стену. Звон осколков наполнил звуками тихий коридор: ни Арланы, ни Тиберия, ни Рафаэля почему-то не было слышно. Потом, как хищник, император медленно приблизился ко мне, так, что одна его рука оказалась упёртой в стену рядом с моей головой, а другая – рядом с талией. Единственной преградой и своеобразной стеной между нами являлась сжимая мною тарелка с пирожными.
- Сколько? – хрипло выдохнул он, смотря на меня снизу вверх.
- Что? – я не знала, как действовать в таких ситуациях. И была пьяна, как и он.
- Сколько он заплатил тебе и пообещал заплатить? – спросил император. – Я дам тебе вдвое, нет, даже втрое больше, если ты покинешь мой дворец и больше не вернёшься.
Я сглотнула.
- Боюсь, что это невозможно, - выдавила из себя я и попыталась выбраться из капкана его рук, при этом, не касаясь дорогого чёрного сюртука перепачканной кремом рукой. Сбежать мне не дали: хищник захлопнул капкан, запустив одну руку в каштановые волосы, другой сжав талию.
Тарелка с пирожными выскользнула из рук и разбилась у нас под ногами. Император пошевелил пальцами той руки, что накрывала мою талию, и магическое пламя заставило испариться и осколки, и объедки.
- Сколько? – почти горячее дыхание обожгло моё ухо. – Просто назови ту цену, которой ты ему стоила, те деньги, в которых так нуждаешься, и я дам их тебе. Не нужно будет пытаться полюбить и понять высокомерного монстра.
В его голосе как будто сквозила горечь.
- Дело не в деньгах.
- А в чём? В том, что ты хочешь снять с меня проклятие? – мужчина усмехнулся и переместил руку с волос на шею. Он не душил, зверь внутри меня даже не почувствовал исходившей угрозы, но это было предупреждающее касание. – Просто уйди сейчас с деньгами. Не уйдёшь – значит, будешь согласна на всё. Ну? Берёшь деньги?
Мои ноздри затрепетали. Я была пьяна. Чувствовала себя непривычно и глупо. Не особо подбирала слова. Могла либо молчать, либо сказать что-то, вроде…
- От вас пахнет вишней. Я люблю вишню.
Император на мгновение сжал руку на моей шее, но тут же её оттуда убрал и провёл костяшкой указательного пальца по моей щеке.
- Твоя ошибка.
А потом его губы, все ещё хранившие вкус выпитого им за вечер вина, резко накрыли мои.
Мне было больно. Приятно. Кисло. Сладко. Горько. Его поцелуй оказался переполненным всем, чем только можно, терпким, выбивающим почву из-под ног, таким, что руки мои затряслись, и взметнулись, вцепившись в чёрную одежду. Я боялась упасть.
- Ты не целовалась прежде? – удивлённо спросил он, отстраняясь от меня. Я резко убрала ладони с его тела, заметив, что на плече остался след от крема.
- Извините, - пробормотала, отводя взгляд от испачканного сюртука. Император недоумённо вскинул бровь.
- Это ты за неумение целоваться сейчас извинилась?
- А за него тоже надо?
Он как-то странно хмыкнул и подхватил пальцами мой подбородок.
- Так за что ты извинялась?
Тут пришёл мой черёд удивляться.
- За вашу одежду. У меня был… крем на пальцах, и я… забыла, - пояснила, стыдливо глядя на измазанную чёрную ткань.
Император перехватил мой взгляд и повернул голову, наконец, обратив внимание на то, что меня беспокоило.
- Не имеет значения, - отмахнулся мужчина, вновь пристально уставившись на меня.
За чёрной маской виднелись карамельные глаза, те же, что и у его младшего брата, но вместе с тем другие. В них было что-то, чему я не могла дать названия, потому что слишком плохо его знала. Черты лица у императора, при ближнем рассмотрении, оказались тоньше, скулы выше и острее. В нём было какое-то несовершенство, что-то сложное и далёкое от меня… Умей я рисовать, я бы его нарисовала. Одно в его внешности мне не нравилось: волосы. Мне казалось, они отросли неровно, словно их очень неудачно состригли, да и длина до плеч императору не шла. А вот если короче…
