Действительно, Госфорд находился в часе и десяти минутах езды от Сиднея в северном направлении. Обычно Люси читала в поезде, за что очень любила общественный транспорт, и не страдала оттого, что не имела собственного автомобиля.
— Автострада до Госфорда прямо-таки предназначена для скоростного автомобиля. Доставь себе удовольствие и плюнь на то, что думает твоя мать.
— Я и так получу удовольствие от своей нечаянной удачи, но боюсь, в конце концов мне все-таки придется продать машину. Так зачем понапрасну провоцировать ссору?
— Значит, все-таки продать… — протянул Джош с пониманием.
Люси вспыхнула от его тона.
— Почему же ты не возражаешь и не напоминаешь мне, что я должна быть непредсказуема?
Джош рассмеялся, схватил Люси за талию, оторвал от земли и закружил. Теперь они смеялись уже оба, словно празднуя победу над разочарованием и безнадежностью, владевшими Люси еще сегодня днем. Казалось, даже воздух вокруг был пропитан ожиданием самых невозможных чудес.
— Послушай, Люси, любовь моя. Если ты действительно намерена заарканить своего босса, ты должна изменить прическу, — заметил Джош, ставя ее на землю.
— Именно так я и собиралась поступить.
— Кроме того, на повестке дня обязательный шопинг.
— Ты поможешь мне, Джош? У тебя найдется завтра немного свободного времени? Мне нужно купить пару модных и сексуальных вещичек, чтобы соответствовать своей машинке, но и пошло выглядеть не хочу.
— Завтра мы закинем невод в самые лучшие магазины, — пообещал Джош.
— Отлично! — В порыве благодарности Люси сжала его руку. — У тебя отличный вкус и наметанный глаз, а я непременно выберу что-нибудь не то.
— Лестью можно добиться чего угодно.
— Ты самый лучший друг на свете, Джош! — И это не было лестью.
Он с нежной снисходительностью похлопал ее по руке.
— Люси, любовь моя, я с огромным удовольствием понаблюдаю за тем, как прекрасная бабочка выпорхнет из своего кокона.
Люси нахмурилась.
— Неужели я была такая зануда?
— Нет, занудой ты никогда не была, — заверил он ее. — Но ты всегда жила в жестких рамках, установленных твоей матерью. Ты была зациклена на том, как обезопасить себя от мужчин, начисто лишив себя веселья, радости и полноты жизни.
Но и впросак никогда не попадала, мысленно заметила Люси и тут же поняла, что цитирует собственную мать. Видно, «промывание мозгов» не прошло даром, если она столько лет прожила какой-то чужой, обесцвеченной жизнью.
— Возьми, например, свои офисные костюмы, — тоном, в котором не было привычной веселости, продолжал Джош. — Это же броня, призванная уберечь тебя от малейшего риска. Они безопасны, бесполы, безусловно, удобны, но в них была не ты.
— Думаю, ты прав, — задумчиво протянула Люси. — Я бездумно надевала их и шла на работу.
— Но так не должно быть, Люси. Тебе должна нравиться одежда, которую ты надеваешь, и ты в ней должна себе нравиться.
Люси бросила на него лукавый взгляд.
— А сейчас твоими устами говорит твоя мать.
— И она права. Одежда должна поднимать настроение, доставлять удовольствие. Отношение «и так сойдет» — это пораженчество, компромисс с самим собой. Так думают только неудачники.
— Что ж, даю тебе на завтра карт-бланш, сказала Люси, понимая, что Джош абсолютно прав.
— Не мне, а себе.
— Но я все сделаю неправильно, я ничего в этом не понимаю.
Он покачал головой.
— Тебе подскажут улыбка на твоем лице и голос сердца. Все, что тебе нужно, — прислушаться к ним. И не позволяй никому сбить тебя с толку.
Люси сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, принимая решение быть смелой и купить одежду, которая действительно сделает ее модной и сексуальной. Больше никакой рабочей одежды, рабочей прически. Она усмехнулась, представив лицо Джеймса, когда во вторник утром он увидит новую Люси Уортингтон.
Остановившись у машины, Джош указал на водительское место.
— Пожалуй, тебе следует попрактиковаться.
Люси запротестовала:
— Я не могу сесть за руль твоей «радости и гордости».
— Насколько я помню, единственная машина, за рулем которой ты сидела, — это «форд-автомат» твоей матери. В одном Джеймс Хэнкок был прав этим вечером: спортивный автомобиль — это совсем другое дело. — Джош открыл дверцу. — Садись, я дам тебе урок вождения.
— А вдруг я зацеплю кого-нибудь или ударюсь обо что-нибудь, выезжая со стоянки? — запаниковала Люси.
На лице Джоша появилась дьявольская улыбка.
— Пожалуй, я все-таки рискну.
Озорной вызов в его глазах положил конец спору. В конце концов, разве она не собиралась сделать то же самое — рискнуть? Она решительно заняла место водителя и положила руки на руль.
Я сделаю все, что задумала, сказала себе Люси.
И начну прямо сейчас.
А во вторник утром Джеймс Хэнкок не узнает ее, хотя и не узнает также, чего ей это стоило.
— Отлично. Ну-ка, дай ей немножечко горючего, — скомандовал Джош, усаживаясь рядом.
Люси хихикнула и включила зажигание.
Поехали!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Пружинистым шагом, с улыбкой нетерпеливого ожидания на лице Джеймс Хэнкок подошел к двери своего офиса. Он ни секунды не сомневался, что найдет Люси на своем обычном месте, подготавливающей документы к его приходу. Не обнаружив ее, Джеймс испытал истинное потрясение.
Он посмотрел на свои часы — без пяти девять. Люси явно опаздывала, поскольку всегда была в офисе задолго до этого времени. Он разозлился и на нее — за то, что она обманула его ожидания, и на себя — за то, что вообще позволил ей не приходить в понедельник.
Честно говоря, вчера он практически не работал. Его снедало желание поскорее перевести их отношения в иную плоскость, да и просто раздражало ее отсутствие. Он снова и снова твердил себе, что это безумие — смешивать бизнес и удовольствие, что он потеряет идеального секретаря, но искушение, зародившееся в нем еще в пятницу вечером, не вняло доводам рассудка.
Он хотел Люси Уортингтон.
Джеймс даже не остался у Баффи после того, как отвез ее домой после бала. Побывав в субботу вечером еще на одной вечеринке, он понял, что ни одна из женщин не пробудила в нем ни малейшего интереса. В настоящее время единственная женщина, которую он хотел, была его собственная помощница, отсутствие которой выводило его из себя с каждой минутой все больше.
Последний лучик надежды, что она может находиться в его кабинете, погас, когда он распахнул дверь. Чувствуя себя дважды обманутым, Джеймс даже не подумал приступить к работе. Он присел на край ее рабочего стола и скрестил руки на груди, чтобы Люси сразу же увидела его неудовольствие.
