Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Я спущусь к Молли, проверю, все ли в порядке.
Он сдержанно кивнул, не подумав, что в темноте почти ничего не видно.
– Будь осторожна на ступенях.
Ответа не послышалось. Тишину нарушали лишь затихающие шаги и скрип досок. В это позднее время мансарда казалась безлюдным островом, с которого едва ли есть шанс выбраться.
Роберт натянул свитер и сел на кровати. Потолок навис над ним. Почерневшие доски, набухшие от горячего воздуха, напоминали безграничное черное небо, которое вот-вот обрушится проливным дождем. Вспышки воспоминаний плыли перед глазами, находили свое отражение в мерцающих тенях. Холодно, до одури холодно.
Тихий свист сквозняка навязчиво звенел в ушах, напоминая Роберту шум в госпитале. И он вновь тонул, погружался в прошлое, повинуясь нахлынувшим эмоциям. В комнате сгущалась тишина, словно предчувствуя, как спустя мгновение щелкнет дверная ручка.
– Отдыхай…
Сквозь полудрему он чувствовал, как мягкие ладони гладили его растрепанные волосы и напряженные плечи; неторопливо, осторожно, так, чтобы не разбудить, не потревожить. Ему снилась бесконечная пропасть, из которой Роберта вытаскивали теплые прикосновения.
– С Молли все в порядке? – Превозмогая головную боль, Роб с трудом разлепил глаза.
– Да, она спит, все спят. Тебе тоже стоило бы отдохнуть. – Аннетт крепче сжала его плечо. – Ложись.
Он положил широкую ладонь поверх ее горячих пальцев и тяжело вздохнул. Осознание своей слабости точило его изнутри. Роберт ненавидел себя за эти эмоции. Прошлое не отпускало. Его тонкие, с воспаленными костяшками пальцы крепко цеплялись за запястья, причиняя девушке боль.
Туманное от тяжелого сна и головной боли сознание. Роберт едва различал призрачные видения и реальность… Спустя столько дней воспоминания оставались свежими, словно их только что нарисовали, и акварельная краска не успела высохнуть. Она пачкала щеки голубыми подтеками, оставляла синяки под глазами, скрывала румянец и плыла, расплывалась, стараясь утопить в своих речушках трепещущее сердце.
– Я принесла пару свечей, зажечь?
– Нет.
Но Ани пропустила ответ мимо ушей. Над ухом раздалась короткая вспышка, и тусклый свет разбавил темноту. Запахло серой.
Вместе с огнем вспыхнули старые шрамы, по коже прошлось жжение. Роберт с трудом поднялся на ноги и не сразу осознал, где находится. Он покачнулся, но теплые пальцы крепко держали его предплечье. Все обрывалось, словно его накачали обезболивающим, а оно, вопреки всему, пропускало сковывающую душу горесть.
– Когда ты последний раз спал? – Тревожные нотки, проскальзывающие в голосе Аннетт, заставляли его цепляться за реальность. – Роберт? Роб?
– Просто говори… – Он не ощущал собственного тела.
Все перемешалось, слилось в единый бурлящий ураган. Он захватывал его, до тошноты кружил в своем водовороте. Едкая горечь сковывала язык, но стошнить было нечем.
– Ты помнишь, как в прошлом году мы впервые оказались здесь? Я тогда так радовалась прохудившейся, но теплой постели, – шепот прозвучал робко. Он отразился легкой тревогой в груди, но Роберт цеплялся за него, как за тонкое звено, связывающее его с реальностью. – Молли переживала из-за того, что у нас нет подушек, словно без них невозможно спать. Смешная… Я скучаю по тем временам. Тогда все было впервые. По-новому. Словно вдыхаешь первый аромат дождя после долгой засухи.
Он решил встать, пройтись на кухню за водой. Это далось с трудом, а пол под ногами накренился, и Роб, опираясь на спинку кровати, сел. Меньше всего на свете он хотел, чтобы Ани опекала его. Чувство вины разливалось по телу, отрезвляло, приводило в чувство.
– Да уж, после ночлега в сошедшем с рельс вагоне любая кровать будет удобной. – Он криво улыбнулся.
Она нежно коснулась пульсирующей вены у висков, взъерошила волосы. Роберт посмотрел ей прямо в глаза и попытался сфокусировать взгляд. В ответ Аннетт лишь покачала головой.
– Мне принести воды? – Она хотела встать, но Роб остановил.
– Останься.
Повисло молчание. Наэлектризованный воздух мешал сделать глубокий вдох. Роберт тепло улыбнулся и взял в руки дрожащие от волнения пальцы Ани.
– Эта тишина меня убивает.
– Тишина ли? Роб, нет вещей, которые ты не мог бы мне сказать.
Он нахмурился. Тяжелый взгляд зеленых глаз заставил Ани вздрогнуть. Обычно она отворачивалась, он слишком давил на нее, но сейчас не могла позволить себе дать слабину.
Все это было для Роберта калейдоскопом отчаяния, где каждый новый узор отражал чью-то боль. Он не стал ничего говорить. Не считал нужным, не собирался навязывать свое прошлое Ани. Она и так слишком много для него делает. Или… и так слишком близка к нему. Настолько, что хотелось сделать пару шагов назад, пока ее образ не остался в его душе… навсегда.
Ани молчала, просто дожидалась, когда в шершавых руках утихнет дрожь, сердце перестанет вырываться из-под ребер, а холодный, мутный взгляд потеплеет.
Они просидели до первой серости, когда душноватая теплота от печной трубы не наполнила маленькое помещение. Пока догорающее пламя отчаяния не исчезло из темно-зеленых глаз. И неважно, что большую часть времени мансарду наполняла тишина. Иногда, чтобы стало легче, необходимо лишь чье-то молчаливое присутствие.
* * *
Город застыл. Улицы замело снегом. Одинокие прохожие, плотно кутаясь, спешили, стараясь не задерживаться на пустынных дорогах. На удивление яркое солнце просачивалось сквозь занавески. Его свечение мягко касалось кожи, но не грело. Это был холодный, безжизненный свет. Он лился сквозь двухстворчатые окна, наполняя пекарню пляшущими бликами.
Тихо. Недавно Коул выпек срочные заказы и отправился к себе. Он пришел утром, теперь стоило отдохнуть, ведь впереди тяжелая неделя. Старался избегать разговоров о случившемся, но чувствовал недоверие со стороны Роберта и легкую тревогу. Нужно было немного подождать. Совсем немного, когда очередной излом пройдет и они, как он надеялся, попадут в другую реальность. Коул до последнего надеялся, что они здесь, только чтобы забрать недостающее звено: последних Хранителей тепла. И все, после этого все станет как прежде: привычный калейдоскоп перемещений, людей, судеб. Они будут помогать, менять чужие жизни, перемещать их так, как предписано судьбой, но чертов мрак за окном не исчезал. И все, что сказал бы Коул, показалось бы сущим бредом, произнеси он это вслух сейчас. Единственное, он знал: ни Роберт, ни Батлер не смогут уйти. Теперь они часть пекарни, часть излома. Они – хранители тепла в чужих сердцах. До тех пор, пока оно есть у них. Вечная жизнь с бесчисленными перемещениями, опытом, судьбами и историями.
Ани провела весь день на мансарде. Она подшивала брюки для Коула, латала разорванные колени на рабочих штанах Роберта. Работы было немного, но Ани любила делать все аккуратно – это требовало внимания и времени.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
