Сара быстро покончила со своим не таким уж пространным списком и смежила веки, надеясь дать уставшему мозгу короткий отдых, отбросив в сторону мысли о двух подлецах, сдавивших ее, словно под прессом. Логан и Мадден – один другого стоит.
– Кофе?
Ей не хотелось открывать глаза, но все же пришлось. Запах свежезаваренного кофе был соблазнителен. Логан, словно заботливая стюардесса, склонился возле нее с подносом. Легкая усмешка делала еще более привлекательным его лицо.
– Только лишь кофе, никакой пищи с вражеского стола. Гордая пленница объявляет голодовку. Правильно ли я вас понял, Сара? Или же вы все-таки согласитесь заключить со мной контракт, куда входит и ваш гонорар плюс ваше питание и напитки, а также корм для Монти? Ты уже готов поставить свою подпись, песик? Ты тоже участвуешь в сделке.
Хвост Монти дернулся. Пес проснулся и перекатился на спину, подняв вверх все четыре лапы.
Логан осторожно провел кончиками пальцев по его животу. Монти издал глухое рычание. Ему почему-то эта ласка чужого человека пришлась по душе.
«Предатель», – подумала Сара, почувствовав укол ревности.
– Черт вас побери! Не смейте этого делать!
Логан был искренне удивлен:
– Я поступил нехорошо?
– Вы не ребенок и должны понимать, что значит ласка для собаки. Вы самоутверждаетесь, добиваясь от нее признательности.
– Но пес вроде бы и не возражает.
– Вы себе льстите и обманываетесь. Он ко всем относится по-доброму. Монти не только золотой ретривер по породе, но и пес с золотым сердцем. Он откликается на любое добро, но часто бывает так, что доброта фальшива.
Монти, судя по всему, не разделял ее опасений. Он раскинулся на спине и блаженно перебирал лапами. Впервые Сара посмотрела на своего любимца с презрением. Монти на какое-то время потерял над собой контроль. Это тревожный сигнал.
– Ну так поправьте положение, – пожал плечами Логан. – Я же знаю, что между вами и Монти существует телепатическая связь. Прикажите ему вырвать из меня кусок мяса или хотя бы клок одежды. Ради эксперимента я охотно соглашусь на такую жертву.
– Я лучше выпью предложенный мне кофе и попрошу оставить нас с Монти хоть на время в покое, – отступила Сара.
– Компромисс? Замечательно. В моей практике тесное и полезное сотрудничество между дотоле враждующими сторонами всегда начиналось с компромисса.
Сара взяла с подноса чашку, отхлебнула ароматного, вероятно, именно колумбийского кофе, и не заметила, как Логан исчез. Где он? Ушел в пилотскую кабину или в хвост самолета? Или стал невидимкой? От него можно ожидать любых трюков, но ей какое дело! Пусть развлекается, как хочет!
Она выпила кофе с удовольствием и почти мгновенно взбодрилась.
– Неплохо!
– Да, печально, что девяносто девять процентов населения планеты потребляют суррогаты кофе, не зная его истинного вкуса.
Он внезапно возник у Сары за спиной и произнес эту тираду ей на ухо, чтобы не мешал надрывный гул моторов самолета, вторгающегося в грозовые тучи. Она не успела ни вздрогнуть, ни ответить, как он, перегнувшись через ее плечо, поставил перед симпатичной мордой ее пса фарфоровую чашку с вкусно пахнувшим – во всяком случае, для собаки – кормом.
Монти обнюхал предложенное кушанье и обратил на Сару взгляд, полный печали.
– В чем дело? Я ему чем-нибудь не угодил? – притворно всполошился Логан.
– Он не будет есть, пока я ему не разрешу, – пояснила Сара. – Кроме того, ему еще не разу не подавали блюда на китайском фарфоре – это для него подозрительно.
– Боже мой! С его разборчивостью он мог бы служить в налоговой полиции или на таможне.
– Где угодно – его и так берут нарасхват и даже похищают – как вы, например, – парировала насмешливую реплику противника Сара.
– Но он скушает то, что ему подали? Ребята из налоговой с охотой едят из моей кормушки.
– То люди, а это – собака, – с достоинством заметила Сара. – Монти ест только из моих рук. Он не выпьет ни капли воды даже в самую жару…
– Если вы не освятите воду своим благословением! – подхватил Логан. – Черт побери! Если бы Монти можно было избрать президентом, а вас, Сара, первым его советником, мы бы избавились хотя бы на короткий срок от коррупции. Ведь вы неподкупны и не поддаетесь коррозии, как платиновый слиток. Не так ли, Сара?
– Боже, с чем вы сравниваете женщину в летах и ее собаку? – Сара подхватила его насмешливый тон. – Вы нам льстите. Мы не стоим и двух унций столь драгоценного металла, а главное, нас нельзя заложить в банк.
– Ценность той или иной вещи или человека измеряется не только купюрами или золотом, – резонно заметил Логан.
Сара промолчала. Она наклонила голову Монти к чашке с едой, и пес тут же, повинуясь ее жесту, принялся энергично работать языком.
– Он не приучен есть из такой посуды. Боюсь, что он не слишком осторожен и разобьет вашу изящную вещицу.
– Неважно. Он, как и вы, достоин обслуживания по самому высшему классу, – галантно ответил Логан.
Сара обвела рукой пространство вокруг себя:
– Я давно уже обратила на это внимание. Никогда не видела столь шикарного интерьера, причем способного перемещаться по воздуху.
– Предпочитаю ощущать себя комфортно в полете. Я много путешествую, трачу на это большую часть своей жизни. Мне не нужно роскошных дворцов на земле – я решил устроить себе убежище в небе. Когда я схожу с трапа, на меня сразу наваливаются заботы и тоска по беспредельному небу и скорости, близкой к звуковой. А вы не испытываете тягу к парению над землей?
– Нет, хотя нам с Монти приходится много летать. Но наше правительство, экономя деньги налогоплательщиков, обычно запихивает нас в консервные банки, полные существами, нам подобными, а не в летающие дворцы. – Сара не смогла сдержать своей язвительности.
– Я поражен. Миллиарды тратятся на помощь другим странам, и гроши выделяются на поиски и спасение пострадавших при катастрофах. Не верю ушам своим.
– Не притворяйтесь наивным, – осадила его Сара. – Большой кусок откусывает тот, кто находится ближе к кормушке. А тем, кто делает настоящее дело, достается лишь словесная благодарность и разве что медаль на шею. А иногда и нож, упертый в бок.
Логан нахмурился, выдержал паузу, потом спросил:
– Как, например, Мадден, под чью дудку вы пляшете, Сара?
Она мгновенно напряглась, ощетинилась, словно еж, почуявший близость врага.
– Вы с его соизволения и так дергаете меня за ниточку, как кукловод марионетку. Вам этого недостаточно? Вы добились своего, чего же вам еще больше? Он сделал изящный поворот в русле беседы.
