Чем старше я становлюсь, тем чаще говорю «нет». Я отвергаю работы, приглашения, интервью и многое другое. Обычно у нас наготове целый список убедительных причин, чтобы согласиться на новый проект. Но, чтобы отказаться от него, нужна только одна причина — какой-либо фактор, который делает успех невозможным. Раньше я не соглашалась с этим. Я отважно ныряла в новые ситуации, игнорируя какой-либо фатальный недостаток, который обрекал весь проект на провал, потому что считала, что или справлюсь с этим, или что-то изменится к лучшему, или мне просто повезет. Меня искушала сама трудность задачи: что может быть соблазнительнее, чем сделать что-то «невозможное» или то, что никто до тебя не делал? Это как взобраться на Эверест и молиться, чтобы случилась опасная для жизни буря, которая сделает спуск более значительным и драматичным. Но это редко кончалось хорошо. После я упрекала себя: «Почему я не поверила внутреннему голосу, говорившему, что я зря трачу время?» Достаточно такому случиться несколько раз, и вы быстро научитесь уходить от таких ситуаций, а не нырять в них.
То же самое применимо и к личным отношениям. Друг становится слишком требовательным, или ненадежным, или себялюбивым. Когда вы неопытны, то думаете, что можете изменить его, поэтому цепляетесь за ваши отношения гораздо дольше, чем нужно для вашего здоровья. Или, если потеряли дружбу, переживаете, что это произошло по вашей вине. Вовсе нет.
У всех нас есть друзья или родственники, которые поднимают уровень негатива вокруг себя, потому что они пессимистичны, упрямы, воинственно настроены, категоричны, неинтересны, невежественны или неприятны в ином отношении. Нам приходится встречаться с ними на семейных праздниках или на общественных мероприятиях, и мы стараемся их избегать. Я придумала для таких людей название «дофамин-негативные». Выбросы адреналина у других для них неприятны и составляют конкуренцию их влиянию на окружающих. Это становится квестом на выживание. Мы не получаем от них той позитивной отдачи, которую доставляет желание общаться с другими людьми.
С другой стороны, все мы знаем людей, при виде которых хочется улыбаться. Мы предвкушаем встречу с ними с тем же приятным чувством, какое дети ощущают в предвкушении Рождества. Их присутствие ощущается как подарок. Это дофамин-позитивные люди. С ними у нас образуется хорошая химия.
Нам нужно практиковать это состояние единения с родственными душами во всех сферах нашей жизни, касается ли это коллег или друзей. Людям не обязательно быть весельчаками и шутниками, но они не должны быть настолько заряжены негативом, чтобы забирать вашу энергию. Как бы резко это ни звучало, но это не самый жесткий способ оградить свой мир от нежелательных отношений. Мы уже интуитивно делаем это, когда присоединяемся к группам единомышленников на работе или специально выделяем каждый год несколько выходных, чтобы пообщаться с лучшим школьным другом.
Почему бы не подойти к этому формально? Есть ли преимущество в том, чтобы заранее определить, каких людей мы хотим видеть?
Разделите страницу на две колонки. В правой колонке перечислите всех, чьего появления вы ожидаете с удовольствием. В левой колонке отметьте тех, кого вы ждете со страхом. Единственным критерием здесь является «правило дофамина». Ожидание появления каждого человека либо вызывает у вас позитивные ощущения, либо нет. При этом вы не судите о человеке по таким качествам, как хорошие манеры, легкий характер или симпатичность, а только по атмосфере вокруг него. Мой список дофамин-позитивных субъектов включает парочку ворчунов. И кстати, чудаки и эксцентрики тоже часто производят стимулирующий эффект.
Затем подсчитайте, сколько времени вы проводите с людьми в каждой группе. Это и есть информативная часть и единственная причина вашего упражнения. Окружаете ли вы себя теми, кто способствует проявлению ваших лучших качеств, или тратите время с людьми, которые угнетают вас? Теперь, когда вы это знаете, что вы думаете об этом?
Позвольте себе в следующий раз сказать «нет» людям из левой колонки, когда они попросят провести с ними время.
После многих лет невероятной активности, в возрасте семидесяти двух лет, талантливый скульптор и живописец Анри Матисс оказался прикованным к постели. В 1941 году у него был диагностирован рак брюшной полости, но он прожил до 1954 года, создав множество работ в конце жизни. Вспомнив те композиции, которые он создавал полвека назад в период фовизма, Матисс нашел новые возможности творить, используя ножницы. Лежа в кровати на спине, он использовал привязанный к запястью бамбуковый шест длиной почти в три с половиной метра, чтобы прикреплять огромные полосы цветной бумаги к стенам, создавая сложные произведения, наполненные радостью. Благодаря своему необычайному упорству он оставил после смерти прикрепленный к стене макет витража, который был сделан два года спустя.
Борись, борись, борись — борись с отклонением в сторону статус-кво, борись с хандрой. Борись, борись, борись, пока ты не изменишь — не состояние равновесия, а застой. В конце концов, именно дорогие вам ценности, верования и принципы станут вам опорой в старости. Отчетливо представляйте их. И помните о своем обете.
В 1908 году, в самом начале творческого пути, Матисс написал: «Я стремлюсь все к той же цели, но иду к ней другой дорогой». Прожив жизнь, полную многих невзгод — рак, мировая война, болезненный развод, — Матисс всегда оставался верен своему обету находить радость в окружающем мире. «Я мечтаю об уравновешенном искусстве, полном чистоты и спокойствия, искусстве без суетных и беспокойных сюжетов». На последних фотографиях, сделанных Анри Картье-Брессоном, Матисс держит в левой руке живого голубя, а правой рисует его как воплощение буйного праздника жизни. В конце концов, оптимизм тоже вид дисциплины, и именно он закалил Матисса, дав ему силы работать до последнего дня. «Цветы цветут всюду для всех, кто только хочет их видеть».
06. Меньше надейтесь, больше планируйте
Упражнение 6: ежедневное соглашение
КАК И МИЛЛИОНЫ ДРУГИХ ЧИТАТЕЛЕЙ, я очень люблю романы Агаты Кристи. Их всего шестьдесят шесть, и каждый из них — кстати, почти все они написаны в жанре «убийство в запертой комнате» — создает атмосферу с массой возможностей: кто-то один мог это сделать, никто этого не делал, каждый мог это сделать. Читателю предлагаются все виды ловушек и неожиданных поворотов, а в конце дается единственно верное разъяснение преступления. В процессе чтения наше ожидание ответа будет возбуждено — умело, но всегда честно. Первые главы насыщены информацией и драматизмом, последующие делятся сведениями более скупо, и читатели, подсев на удовольствие делать все новые открытия, наслаждаются замедленным развитием действия. Именно это умение Агаты Кристи использовать ожидание и предвкушение читателя объясняет почти наркотическое действие ее романов. Она знает, как заставить вас желать продолжения.
Чем старше вы становитесь, тем больше нуждаетесь в мотивации, чтобы поддерживать прежний образ жизни. Ожидание, предвкушение — мощнейший стимул. В его основе, как и в основе любого стимула, лежит принцип получения удовольствия — желание увеличить удовольствие и уменьшить боль. Зачастую то, что мы предвкушаем, является желанным событием: встреча, отпуск, второе свидание, перспектива секса. Как сказал Сэмюэль Джонсон, «мы бы не стали организовывать многие предприятия, связанные с большими усилиями и риском, если бы нам не было свойственно преувеличивать те выгоды, которые нам эти предприятия сулят».
