— Вы очень верно сказали, Наталья… — произнес он. — "С удовольствием". Это один из базовых принципов работы в нашей компании — работать с удовольствием. Но мы же понимаем, Наталья, что не все любят свою работу, поэтому и указываем в вакансии ту зарплату, которую получают сотрудники, работающие без удовольствия.
— Я люблю свою работу, — сказала я, глядя на него чуть прищуренными глазами.
— Это очень хорошо, Наталья. Значит, вы хотите работать с удовольствием, все так?
Ах ты, хитрый лис… Я посмотрела в сторону, опустила взгляд и подняла на него, встретившись с его сверкающими в свете ламп сапфирами.
— Конечно… — тихо ответила я. — Иначе зачем выбирать ту или иную специальность?
В кабинет постучали и Александр Сергеевич, взглянув на дверь, отозвался:
— Да-да, Сашенька, заходи.
В кабинет вошла девушка, которой я не видела раньше. Стройная, коротко и стильно подстриженная брюнетка в светло-голубой блузке, темно-синей мини-юбке и на высоких каблуках. Она поставила перед нами две белоснежных чашки с дымящимся, ароматным кофе и удалилась. От моего взгляда не ускользнуло, что в момент, когда она ставила чашку перед своим боссом, она чуть заметно потерлась о него бедром. Видимо, это была его личный секретарь.
Взяв в одну руку блюдце, в другую чашку, Александр Сергеевич кивнул на мои и сказал:
— Вы пейте, не стесняйтесь. Кофе у нас отменный. Как и многое другое.
Кофе действительно был шикарным. Я высыпала в него сахар из двух пакетиков и залила сливками. Задумчиво помешивая ложечкой в белоснежной чашке со светло-коричневым напитком и бежевой пенкой, я спросила:
— А сколько платят вашим сотрудникам, когда они…
— Сотрудницам, — поправил меня Александр Сергеевич и снова отпил из чашки, внимательно глядя на меня поверх нее.
— Сотрудницам. Когда они работают с… удовольствием?
— О, — вздохнув, сказал босс и, чуть слышно прозвенев чашкой о блюдце, поставил их на стол, — ну тут все зависит от масштабов удовольствия. Если удовольствия много — то и зарплата высокая. Логично?
— Логично, — отозвалась я, а потом, вскинув брови, вкрадчиво спросила:
— А о каком удовольствии идет речь, Александр Сергеевич?
И тоже, сделав глоток, внимательно посмотрела на него поверх чашки.
— А это уже зависит от предпочтений, Наталья, — невозмутимо ответил он. — Вот возьмем, например, вас…
— Так…
— Какие удовольствия вы любите?
— На работе? — улыбнулась я.
— Ну… — улыбнулся и он, — в том числе. Скажем так, в перерывах между работой, но во время рабочего дня.
— Ну… я вот, например, люблю выпить кофе, — сказала я, кивнув на свою чашку.
— Отлично, — одобрил он. — А еще?
Это "а еще?" он произнес так, что я действительно промокла. Возможно это случилось раньше, но засекла я это только после этого его вопроса. Это было какое-то хрипловатое мурлыканье, а не вопрос. При этом в нем не было ни тени жеманства какого-нибудь пикапера.
Вообще уверенность этого мужика в себе, в частности в своей неотразимости, просто завораживал. Уверенность в себе он просто излучал.
— У вас немного порозовели щеки, — сказал он. — Я вас чем-то смутил?
— Нет-нет, — поспешно ответила я и закусила губу, стараясь унять то, что сейчас мешало мне его соблазнять — собственное возбуждение. Точнее, судя по его взгляду, оно помогало в этом, но оно несколько мешало мне управлять ситуацией. Впечатление было, что я соблазнял меня как раз-таки он. И самое дурацкое то, что мне это очень нравилось…
— А о чем вы сейчас подумали, Наталья? — прищурившись, он подался вперед и положил руки на стол. Но на этот раз пальцы не скрестил.
В этом полумраке, околдованная ароматом его парфюма, очарованная его проникновенным, внимательным взглядом, в котором плескалось синевой море секса, его уверенностью в себе и несколько оробевшая и одновременно раскрепостившаяся от своего частичного обнажения, я стремительно теряла нить разговора. Просто сложно было сосредотачиваться.
— В смысле? — переспросила я, стараясь не думать о том, что у меня затвердели соски и это может быть заметно, несмотря на бюстгальтер. — Когда подумала?
— А вот прямо сейчас. О чем вы думаете?
— О… о… о работе, конечно.
Сердце колотилось уже вовсю. И дышать ровно удавалось с трудом.
— О работе с удовольствием?
— Да… — выдохнула я, едва не застонав.
Он действовал на меня как какой-нибудь изысканный и очень мощный афродизиак. С ужасом я поймала себя на мысли, что с удовольствием я могла бы сейчас сделать только одно. Отдаться ему. Прямо на этом столе.
— Мне кажется, что вам по прежнему жарко, Наталья, — сказал он. — Я прав?
— Да… тут немножко жарковато…
— Я сейчас усилю действие кондиционеров. Или лучше открыть окно?
— Лучше кондиционеры…
— Хорошо, — сказал он и встал. Взяв с подоконника пульт, немного понажимал на клавишу и вернул его на место. Действительно стало прохладнее, при этом шум кондиционеров остался практически незаметным.
— Так лучше? — спросил Александр Сергеевич, подходя ко мне.
— Да, спасибо, — сказала я.
— Вы кофе пейте, а то он остывает…
— Да, благодарю вас.
Я сделала пару глотков и поставила чашку на блюдце.
Он кивнул и сказал:
— Ну что ж, вернемся к нашему разговору?
— Да, пожалуй…
— Мы говорили об удовольствии, — напомнил он, хотя я об этом и не забывала.
— Да-да, я помню.
— О вашем удовольствии, Наталья. Прежде всего о вашем. Вам интересно?
- Да..
Тут он внезапно сменил тему. Точнее, мне так показалось поначалу.
— Скажите, Наталья, ваш прежний руководитель был строгим?
Моими прежними руководителями был начальник нашего филиала Анатолий Степаныч — крикливая, вечно раздраженная истеричка, лебезящая перед любым начальством и отрывающаяся на подчиненных, и Зинаида Пална — главбух шестидесяти пяти лет, периодически таскающая на работу двух внучат — человек в высшей степени интровертного склада: молчаливая, угрюмая и всегда сосредоточенная на цифрах.
— Немного, — уклончиво ответила я.
Главное не потеть, подумала я при этом. Только этого еще не хватало. У меня и так было впечатление, что я сидела в луже. Возможно в каком-то смысле так и было. Кондишены, заработавшие посильнее, оказались весьма кстати.
— У вас был хороший контакт? — спросил он, прислонившись к столу рядом со мной и глядя на меня сверху вниз.
