Книга Девочка для капитана - Маргарита Александрова

Я не помню, как доехала до квартиры, потому что все мои мысли были еще там, в той комнате… Громов приставил ко мне двух ребят, которые довезли меня до дома, и остались дежурить около него. Придя домой, мне не удалось так и расслабиться. Весь вечер, я думала о том, что делать дальше? Перед глазами стояла та фотография. Его лицо, его глаза, в которых не было ни грамма тепла… А больше, что не давало мне покоя, точнее кто — Громов! Он изменился сразу, и все после того, как я указала на фотографию. Он — стал не многословен и ушел в свои мысли, взгляд стал более задумчивым. Он — закрылся. Единственное, что он мне сказал, что бы была на связи. Не известность, вот что пугало и злило, одновременно… Громов его тоже узнал! Но не спешил меня посвятить свои мысли по этому поводу! И меня это жутко злило!

Утром я проснулась разбитая, но все-таки умудрилась довольно быстро собраться на работу. Когда вышла, около подъезда меня ждала все та же машина и те же ребята. Поздоровавшись, я попыталась узнать у них про Громова, но на все мои вопросы мне было сказано — «Не положено". Ребята больше ничего не говорили, почти молча, доехали до больницы и я вышла.

В холле меня ждала Яна. Подруга ходила назад и вперед меря коридор своими шагами. Увидев меня, кинулась ко мне и заключила в объятия.

— Алиска, привет, пойдем, я отведу тебя в «сестринскую» и познакомлю со всеми.

— Привет, дорогая.

Мы поднялись на второй этаж, пока шли, Яна вводила меня в курс дела, говоря, где что находится, кто за что отвечает. Яна на мое удивление оказалась, очень расторопная и осведомленная, ответственная. А мне, при первой нашей встрече казалось, по-другому. Более ветреной.

Когда мы зашли в «сестринскую», там стоял гул из женских голосов, споров и криков.

— Девочки, познакомитесь — это Алиса. Наша новая медсестра — все сразу стихло и все устремили свои взгляды на нас.

— О, новая кровь — сказала, женщина в возрасте. Довольная милая на вид. Она не спеша встала со своего кресла и подошла ко мне — Галина Викторовна Степашина, старшая медсестра. Вот твой график, за тобой закреплены палаты с 205 по 210, а там дальше посмотрим — она повернулась и встала полу боком, так, что бы я могла видеть остальных.

— Это — Екатерина, Светлана и Елена. С Яной ты знакома — девушки приветливо мне кивнули. С остальными девочками познакомишься ближе к вечеру. Кстати у нас сегодня праздник. Заведующий празднует день рождение, мы все идем. Нельзя игнорировать приглашение начальств — сказала она, при этом вздохнула и добавила — Даже если очень хочется.

Пока она отвлеклась на кукую-то медсестру, я наклонилась к Яне и спросила

— Ян, а обязательно идти? И что она так странно среагировала?

— А, не обращай внимание. У Них был роман с заведующим, он ее променял на молоденькую. Вот теперь избегает его. Говорят, скандал был сильный, когда она их застала вместе.

— А чего не уволится?

— Да, ты чего? И куда она пойдет? Возврат уже не такой чтобы куда-то идти… Да и я думаю, что она его еще любит. А идти надо, тебе будет полезно, познакомишься с коллективом.

После работы мы своим коллективом поехали в кафе. Я не стала особо наряжаться, не поехала даже передаваться. Осталась в своей любимой юбке "воланчиком" и блузке. Коллектив нашего отделения мне понравился, особенно санитарки. Такие веселые женщины. Шутили, плясали и даже пели. Наш заведующий интересный мужчина. Не удивительно, что на него заглядывались. Статный, начитанный, интеллигентный мужчина. Небольшая ухоженная борода, на его лице, придавала ему изящество и шарм. Рядом с ним я все время ловила взглядом рыженькую медсестру. Наверное, эта та, на которую он променял нашу старшую медсестру. Хм, странные эти мужчины. Сравнивая их двоих, поняла одно. Галина Викторовна уступала ей только молодостью… Зря он! Хотя видя, какие он кидает на нее жаркие взгляды, думаю, он уже жалеет. Мы веселились, выпивали, мне даже удалось расслабиться. Забыться в танце. Я кружилась, извивалась, музыка проходила сквозь меня. В какой момент, я почувствовала руки на свой талии, и обернулась.

— Киска, привет, я весь вечер за тобой наблюдаю. Ты такая красивая, давай потанцуем, вместе, м-м-м? — мужчина расплылся своей кошачьей улыбкой. Это был наш медбрат, что работает в нашем отделении. Мерзкий — на вид, и на общение. Мне он не понравился с самого начала.

— Нет, спасибо, я, пожалуй, откажусь — постаралась, отказать, более вежливо.

— А что так? Не нравлюсь? — усмехаясь, спросил, но руки так с меня и не убрал.

— Не нравишься! — проговорила как можно увереннее, при этом, пытаясь, сбросить руки. Но посмотрела на мужчину и поняла, что попала. Его лицо скривилось, дыхание участилось, не знаю, чем бы все закончилось. Если бы рядом со мной не материализовался — "Аполлон"

— Эдик, девушка же сказала, что не хочет танцевать. Так что двигай дальше, не мешай ей веселиться — руки Эдик убрал, но отходить от нас не спешил.

— А ты не лезь. Мы сами разберемся. Иди, развлекайся дальше, вон тебя уже заждались — посмотрела за свою спину и увидела Светлану медсестру из дневной смены.

— Алиса, все в порядке? Помощь нужна? — достаточно вежливо спросил Аполлон.

— Нет, мы уже разобрали — развернулась, что бы уйти. Но тут Эдик схватил меня за руку и притянул к себе — и только сейчас я поняла, что он пьян. От него пахло алкоголем и табаком.

— Что ты делаешь? Отпусти! — я стала вырывать руку. Аполлон хотел, мне помочь, но не успел, Эдик развернулся и со всего размаху ударил его в лицо.

— Ну, что еще хочешь помочь?! — орал он. — А ты не дергайся, иди сюда! — проорал он, и стал тащить меня на себя. — Не нравлюсь, говоришь?! — рычал уже. Мужчина был доведен до крайности. Мой отказ его зацепил не на шутку. Боль на запястье усилилась, уже заметно проступала синева. Не знаю, чем бы все закончилось, но тут случилось неожиданное.

— Сука… — в один миг, и Эдик лежит, уже на полу, из его носа льется кровь. Я уловила знакомый парфюм, с нотками цитруса и кофе. Теплые руки опустились сначала мне на плечи, а потом и на талию, притянув к себе.

— Малыш, тебя вообще нельзя оставлять одну — горячее дыхание обожгло мое ухо.

— Сука! Я тебя засужу! Ты кто такой мать, твою?! — орал Эдик.