Крис уже полчаса ходил вокруг фонтана в ожидании девушки, но та не появлялась. Терпеливость упала на весы, стала тягаться со злостью и раздражённостью. Словно в довершение конфликту не хватало только щепотки красного перца — чтобы надежда уступила место почётной славе последнего героя — ещё одного мужчины, не дождавшегося кульминационной развязки и ушедшего за пятнадцать минут до титров. В голове у Криса носились беспорядочные мысли, он никак не мог придумать тему для разговора.
Работа, работа, работа. Деньги, деньги, деньги. О чём ещё говорят люди за двадцать пять с хвостиком? Ни о чем. Музыка, рисование, ночные гулянки, самовыражение, все это остаётся за пределами какого-то убийственного возрастного рубежа. Когда умираешь не ты сам, а только часть твоей души, отвечающая за радость бытия. И этот ужасный момент человечество чествует лаврами великой благодати, открывающей золотые врата в новый этап жизни — взросление. В определенный момент вы — сначала неловко, а потом все решительнее — начинаете осознавать, что жить в одном доме с родителями неудобно, вам требуется больше личного пространства. Что ваши финансовые расходы растут вместе с вашими потребностями — и нужно либо отказываться от частых встреч с друзьями, либо идти где-то подрабатывать. И мысли о том, что ваш гардероб не соответствует внутреннему миру, всё реже и реже посещают вас. Вы стремитесь создать свою семью, в которой не будет тайн, в которой вы сможете укрыться от прилипчивых повседневных дел — вроде ежедневной еды и такой надоедливой стирки вещей. Но это только иллюзия. Сами того не замечая, вы создаете вокруг себя новый муравейник, наделяете окружающие вас вещи новыми ролями и, когда все вокруг снова становится привычным, вы впадаете в апатию и уныние.
И опять ищете новые интересные жизненные повороты. Переезжаете, меняете работу, жену, начинаете ходить на нелепые курсы по бальным танцам или становитесь завсегдатаем хост-клуба или бара. Все живут в меру своей распущенности, но эта самая мера определяется к двадцати пяти годам. О чем вы думаете, прожив четверть века? Уж точно не о том, кем вы станете, когда вырастете, закончите учёбу, женитесь. Нет. То время прошло и сейчас для вас то будущее, которое витало в облачной дымке грядущего, стало настоящим. И от этого никуда не спрятаться. Пришла пора взять быка за рога и встать на ноги. Теперь вы сами являетесь опорой для кого-то. Теперь с вами больше никто не считается — как с растущим талантом, способным перевернуть мир. Вы выросли — и больше никому нет до вас дела. И если вам вдруг не посчастливится уронить сахарную вату в грязь — прямо у вагончика, где вы её купили, — новую по доброте душевной вам уже не дадут… Придётся смириться. Теперь мир жесток к вам — по-другому, на совершенно новом уровне.
Но не отчаивайтесь, если вам повезёт, то у вас будет ещё шанс вернуться к безоблачной и беззаботной жизни, связанной с ловлей бабочек и вышивкой золотыми нитями. Пусть эта вероятность и крайне мала, но, может, небо смилостивится над вами и пошлёт на старости лет маразм?..
«Отличную тему придумал, ничего не скажешь…» — упрекал себя Крис.
Но, тем не менее, за этими рассуждениями прошло ещё полчаса, а Клары так и не было.
«Пора принять это — она не придёт».
Крис сел на край отключившегося фонтана. Забавное изобретение совсем недавно появилось в массовом производстве. Тёплый фонтан. Подогрев воды срабатывал при температуре окружающего воздуха плюс пять и выключался при нуле. Это нормальная температура для зимы в Европейских странах, но не для Сибири, где полгода стоит лютый мороз. Круглогодичный фонтан в родном городе Криса работал только семь месяцев. «Непредвиденные обстоятельства» — так выразилась администрация города, когда осенью выпал первый снег.
Ждать больше не имело смысла. Крис встал, отряхнул брюки и двинулся в сторону остановки.
«Вчера я уходил от неё этим же путём…»
Чувства обиды, досады начали подогревать остывшую на морозе кровь, но Крис не стал поддаваться. Он старался ни о чем не думать, ни о чем не помнить, просто быть. Да, пусть это не радостное существование в роли главной примы-балерины большого театра, но и на задворках арены работы для всех хватит. Таким жалким только и остается наблюдать.
«Лучше бы я никогда не видел солнца, чем теперь постоянно довольствоваться лишь жалкими отблесками в чужих окнах…»
***
И вновь завертелась его обычная жизнь. Дом — работа — дом. Отступления немыслимы, провалы в числах неизбежны. Собака росла и наглела, Крис всё больше уходил в себя. Девушка на горизонте не объявлялась — да и вообще поговаривали, что она уволилась. Просто написала заявление одним тихим вечером и исчезла не прощаясь, по-английски. Никто её в этом не упрекнул, она мало кого интересовала, а если коллег и задел самовольный уход девушки, то они предпочитали молчать. Но как бы там ни было, Криса бухгалтерский отдел больше не интересовал. Единственными развлечениями для парня стали маниакальный психоз и собирание буклетиков с акциями на алкоголь. Он тяжело переживал разрыв, чувствовал себя подавлено и угнетенно — ведь никто не мог ему объяснить, что на земном шаре живут несколько миллиардов людей и каждого из них предавали.
Скажу честно, я старалась как могла. Всю электронную почту ему заспамила крутыми отзывами психотерапевтов, семейных психологов, там даже было несколько шаманов. Вирусов с голыми тетками ему на комп понапускала, а он… Ну хоть бы малейшую заинтересованность проявил, так нет же — сразу айтишника звать. Неблагодарный.
И — как бы там ни было — пока мой вожделенный объект наблюдения предавался грусти и печали, он был и мне не интересен…
ГЛАВА 5
— Бандит! Хранитель моего дома и холодного очага, ты меня слышишь? — на зов хозяина прибежала пухленькая болонка и стала в стойку «собака мордой вниз» — на самой верхней точке, словно знамя, во все стороны развевался пушистый белый хвост. — Я ухожу, присмотри за квартирой. И, умоляю, только не шкодь! Дверь в спальню оставляю открытой — надеюсь на твою порядочность, ещё одной встряски книги не переживут. Ты меня понял, хулиган? — собака радостно фыркнула и припала к ногам Криса. — Ну хватит, задерживаешь!
Крис слегка толкнул входную дверь, но та не поддалась. Чуть сильнее — вот он уже приложился плечом — и вроде как пошло. С усилиями, но дверь всё же открылась, завернув и половичок, и что-то ещё.
«Неужели труп?.. — обливаясь холодным потом, думал Крис, пока пытался собраться с мыслями и заглянуть за дверь. И тут же одёргивал себя. — Что за бред?.. Откуда в моей голове берется такая дичь?..»
Видимо, было свободное место…
«Так, всё, хватит! Соберись, тряпка, пора подключать внутренние резервы храбрости!»
Крис шагнул на лестничную клетку и в ужасе заглянул за дверь — в поисках причины, из-за которой она стопорилась. Следом выбежал пёс и радостно залаял.
— Тише, — шептал остолбеневший Крис, — тише, всех соседей разбудишь!..
Там и вправду было чему изумиться. На резиновом коврике аккуратным столбом стояла стопка книг, перевязанных атласной лентой. Всё это сильно напоминало памятное происшествие, случившееся три недели назад. И снова поверх посылки лежала записка:
