21 июня, 11:18 по западногренландскому летнему времени.
В воздухе над Датским проливом
Не в силах усидеть на месте, Ковальски прошелся взад-вперед по салону. Четвертый раз за последние двадцать минут.
Он наконец добрался до «винных полок» в хвосте самолета, на которых рядами лежали цилиндрические звуковые буи. Ковальски наклонился над установкой размером с бочку, которая и выпускала буи в море, где эти устройства помогали патрульной эскадрилье отслеживать перемещения русских подлодок. Ковальски постучал пальцем по кассете установки. Другую руку он запустил в карман кожаного пыльника и похрустел упаковкой сигары.
«Может, получится пару раз затянуться, пока никто не видит?…»
Рядом и правда никого не было. Команда большого самолета состояла всего из девяти человек, и все они сейчас сгрудились в носовой части за мониторами. Тишина давила, нервы играли.
Командир «Посейдона» покинул кабину и направился к станциям мониторинга в средней части «птички». Остановился поговорить с Марией. Та сидела, пристегнувшись, у одного из двух иллюминаторов наблюдателя. Она что-то сказала, и коммандер рассмеялся. Что-то уж больно долго он держится за спинку ее кресла…
Ковальски припекло шею. Коммандер был молод, улыбчив и сильно напоминал молодого Тома Круза, когда тот снимался в «Лучшем стрелке».
Ковальски вынул руку из кармана и направился к ним. Миновал грузовые и оружейные отсеки. Коммандер тем временем встал у ряда кресел по левому борту, в которых сидела команда из четырех мужчин и одной женщины, склонившихся над светящимися мониторами. Они следили за показаниями продвинутого многорежимного радара «APY-10» и средства радиоэлектронной разведки «ALQ-240».
Чуть ранее тактический координатор группы, узнав, что Ковальски – бывший военный моряк, попытался объяснить ему принцип работы устройств и их возможности. Ковальски едва ли понял треть сказанного. Все же он старый морской волк, и современное оборудование не для него.
Коммандер кивнул Ковальски.
– Как раз хотел сообщить: через десять минут садимся, так что лучше сядьте и пристегнитесь. Над побережьем нас заденет буря.
Наверное, боги услышали его, потому что в следующий миг самолет тряхнуло. Ковальски ухватился за спинку кресла, зато коммандер устоял на месте, и его улыбка стала чуть шире.
«Вот гад…»
– Как я и сказал, – напомнил коммандер, – время пристегнуться.
Ковальски уже протискивался мимом него, когда тактический координатор развернулся в кресле и, сняв огромные наушники, сообщил:
– Коммандер Пулман, только что поступило донесение от другого «Посейдона», который возвращается в Рейкьявик. Засекли потенциальный аппарат противника. Он следует на перископной глубине вдоль побережья у нас по курсу. Однако за нами идет буря, и в море слишком много осколков льда, поэтому лодку потеряли и опознать ее не удалось. Нас просят перед посадкой выполнить процедуру поиска.
Ковальски взглянул на часы.
– Так не пойдет. Сыграете в кошки-мышки с рашнз в другой раз. Нам надо сесть как можно скорее.
Улыбка на лице коммандера сменилась гримасой неудовольствия.
– Позвольте напомнить, что это мое судно. Вы тут просто пассажиры.
Самолет снова тряхнуло, и на этот раз Ковальски не устоял. Даже Пулману пришлось ухватиться обеими руками за спинки сидений по бокам от прохода. Больше он не улыбался. Пилот доложил по радио:
– Буря просто озверела. Быстро крепчает. Всем пристегнуться.
Ковальски с вызовом посмотрел на коммандера.
– Мать-природа понизила вас в звании?
Пулман ответил сердитым взглядом и обратился к тактическому координатору:
– Передайте ответ: «отбой» по поискам.
– Так точно.
