Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
«Пожалуйста, не молчи, я уже извёлся весь!»
Ещё ровно через 60 минут:
«Соня, прошу, ответь хотя бы: со мной всё в порядке, отвали…»
Отвечаю:
«Со мной всё в порядке. Отвали.»
«Понял.»
Июнь – пора кондиционеров и моих ежегодных ангин. К обеду горло уже не просто болело, а нещадно изнывало. Самочувствие не позволяло трезво мыслить, поэтому смысл работы сам собой был утерян – поехала домой, набрызгала в горло всех лекарств, какие нашла с прошлого раза, отключила телефон и завалилась спать. Ночью просыпалась пару раз от адской боли в горле, голове, да и вообще во всём теле, поняла, что меня лихорадит, приняла жаропонижающее и опять спать.
Открываю глаза, едва светло, но вроде как не утро… Смотрю на часы 19:40… Думаю, странно, что-то с часами. Пытаюсь встать, болит всё тело, а в горле по ощущениям кровавая рана. Вдруг вижу, Макс лежит рядом и смотрит на меня. Пытаюсь спросить: «Ты что здесь делаешь», но безбожная боль в горле, превратила эту фразу в набор нечленораздельных звуков.
- Сейчас сделаю тебе малиновый чай, будет легче. Но доктор сказал, избегать разговоров.
Лежу и пытаюсь сообразить, почему на часах странное вечернее время, за окнами медленно опускаются сумерки, но главное: что делает этот человек в моей квартире и как он сюда попал. Минут через 10 Макс возвращается с чашкой какого-то горячего компота:
- Это свежая малина, заваренная кипятком. Сестра сына так лечит от ангин. Пей понемногу и старайся не обжигать горло.
После малины и впрямь боль утихла:
- Ты как попал сюда? – спрашиваю.
- Дверь взломали с консьержем.
- Что!? – хриплю.
- А что было делать? На звонки не отвечаешь, телефон отключён, на работу не явилась, никого ни о чём не предупредила. Замки поменяли, новые ключи найдёшь в холле.
Молчу, потому что говорить всё равно больно. Через некоторое время Макс тихо говорит:
- У тебя гнойная ангина, был врач, осматривал тебя, ты не помнишь?
- Нет.
- У тебя была температура – 40С. Может, поэтому не помнишь. Смотри, тебе сделали укол с антибиотиком, нужно будет повторить завтра в 10 утра. У тебя есть знакомая медсестра или кто-нибудь, кто сможет прийти и сделать это?
- Ммм, не знаю, нет, наверное, - говорю шёпотом.
- Я умею делать любые инъекции, могу прийти завтра, если хочешь.
- Давно ты здесь?
- С 12 дня.
- То есть примерно 7 часов? Что ты делал?
- Вызвал врача, потом ждал, пока спадёт температура, теперь вот дождался твоего вменяемого состояния и могу смело убираться восвояси. Ну, если только, конечно, ты не захочешь, чтобы я остался.
Молчу.
- Ладно. Если будет плохо – звони, я приеду.
Встаёт, разворачивается, моя воля даёт гигантскую трещину, хватаю его за руку, он тут же возвращается, лихорадочно обнимает меня обеими руками, целует лицо, голову, руки бесконечным числом поцелуев, повторяя: «Ты так напугала меня» и « Я люблю тебя, глупышка…».
Мне плохо физически и духовно, но я лежу в сильных объятиях неожиданно желанного мужчины и наблюдаю закат на горизонте Москвы сквозь панорамные окна спальни, и это умиротворяет меня, обезболивает, оборачивает в кокон беспечности и покоя… Снова это блаженное ощущение защищённости, безопасности, соблазн отпустить напряжение, ослабить контроль и позволить себе расслабленно качаться на волнах заботы, подаренной мужчиной, которому можно и почему-то безумно хочется доверять. Не замечаю сама, как погружаюсь в сон.
- Соня… - тихий шёпот, - Соня! Ты настоящая соня! Просыпайся, уже 10 утра, нужно сделать тебе укол с антибиотиком.
С трудом открываю глаза – в голову будто накачали дешёвого геля…
- Что совсем плохо?
Киваю.
- Ничего, доктор сказал, легче станет на третьи сутки, когда лекарство начнёт действовать. Ляг на живот.
Послушно повинуюсь, выбора у меня нет: ощущение, что по моему грешному телу проехался товарняк, а сразу за ним пустили ещё один. Чувствую, как широкую резинку моих домашних штанов нежно потянули вниз, скромно оголив лишь часть моей задницы, затем потёрли чем-то мокрым и также нежно укололи. «Чёрт, он даже уколы ласково делает. Это ни в какие ворота уже не лезет! Это я должна его виртуозно соблазнять, а на деле что? Валяюсь тут на его глазах в невменяемом состоянии, страшная, поди, как ядерная война, да ещё и вынуждаю его нянчиться со мной!»
- Ну как, не больно?
- Нет, - шепчу.
- Ну ты даешь, так разболеться посреди лета! – улыбается. Хочешь, на улицу выйдем, температуры нет у тебя, я смерил уже, а подышать выходить нужно – так доктор сказал.
- У меня терраса есть…
- Знаю, видел, но во дворе есть тень, а на террасе ты долго не высидишь из-за солнца, жарко уже! – целует меня в висок.
- Тебе на работу не нужно?
- Нужно, но я отпросился, сказал, моя невеста болеет.
- Невеста!?
- Ну мы же вчера помирились вроде?
- И что сразу невеста? - сиплю.
- Тихо, тихо, не нервничай, тебе нельзя много говорить. Конечно, невеста, а кто же ещё. Не хочешь официальный брак, я слышал, ты против этого явления, давай просто жить вместе. Но я бы сделал всё как положено. Ну, чтобы дети потом не считали количество месяцев от даты свадьбы, до своего рождения! - смеётся.
- А ты считал?
- Ага, - заливает меня своей лучезарной улыбкой счастья, и я начинаю непроизвольно улыбаться ему в ответ.
- И что насчитал?
- 7.
- 7?
- 7 месяцев, вместо 9.
- Может быть, тебя родили слишком рано? – предлагаю альтернативу.
- Недоношенным?
- Именно.
- Вроде нет. Никогда мать не говорила такого.
- Значит, ты залётчик?
- Не я, а родители мои, - смеётся опять. – Вот я и говорю, чтобы дети потом не считали нас залётчиками, лучше всё делать вовремя. Если хочешь, составь брачный договор.
У меня только брови взлетели.
- Сонь, за эти дни я столько всего передумал уже, что не удивляйся так... Я люблю тебя… Уже говорил и повторю 1000 раз, если нужно.
Ложится рядом, нежным заботливым жестом убирает волосы с моего лица и целует в лоб долго, томительно. Затем шепчет у самого уха:
- Люблю тебя!
- Принеси документы по договору завтра, я подпишу.
- Не будем делать это официально?
- Зачем откладывать? Задержки нам не нужны…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
