Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Эмма ведет себя как хозяйка дома, как будто каждый из нас очень важный для нее человек.
Глеб, образец всего самого лучшего (привлекательная внешность, особая аккуратность в одежде, бойкость, хорошие манеры)… похож на сына наших соседей, которого во дворе называют «ломазо». Смысл этого слова немного иронический – «красавчик и паинька, но что-то в нем не так…».
Ювелир – взрослый. Мы с Глебом еще в проекции, а Ювелир – состоявшийся человек. У нас в Тбилиси профессия ювелира категоризировала человека куда больше, чем, к примеру, профессия инженера, учителя, продавца. Когда о дяде Вано (бархатный пиджак дяди Вано был на мне, а куртка дяди Вано висела в прихожей) говорили «ювелир», это означало, что дядя Вано богатый, независимый, смелый и решительный: всем понятно, что право работать с драгоценными металлами принадлежало государству, и нужно было уметь обойти закон. Законы, что в Тбилиси, что в Ленинграде, были одинаковыми, и Ювелиру, как и дяде Вано, нужно было иметь определенные качества: не бояться риска и уметь лавировать.
Качества «не бояться риска и уметь лавировать» принадлежали этому взрослому, приглашенному для Эммы человеку как бы априори, по профессии, а что касается его частных свойств, то он был вылитый Аль Пачино в роли Майкла Карлеоне из «Крестного отца»: обаяние, действующее даже на меня, мягкое остроумие, когда не хохочешь, а улыбаешься, ощущение, что он сможет защитить, если понадобится. Очень обаятельный человек.
Ювелир принес Эмме в подарок подвеску своей работы, Беата восхищенно сказала: «У-у-у, какая прелесть», Глеб вежливо улыбнулся со словами: «Эмма очень боится жуков». Подвеска – серебряный жук с тонкими лапками.
Между Глебом и Беатой наметилось противостояние. Беата с этим своим чудесным шипящим польским акцентом (только я знаю, что это имитация) рассказала о детской дружбе с Эммой, об отце-художнике и умершей маме. Глеб отозвался вроде бы заинтересованно, но на самом деле подло:
– Почему ты на биофаке? Хочешь стать училкой биологии? Тебе нужно в Кульке учиться… Поедешь потом в свой городок директором дома культуры. Кулек – это институт культуры, такой филфак для бедных…
Глеб наклонился к Эмме и громко, мы все услышали, прошептал: «Зачем ты пустила ее в дом? Не видишь, кто она? Типичная нахальная провинциалка, рыба-прилипала».
Любой бы на месте Беаты возмутился, но Беата спокойно ответила:
– Тебе не нравится, что мы с Эммой подруги? Хочешь, чтобы все ее внимание принадлежало тебе?
На самом деле Глеб злится на Ювелира и на ситуацию в целом. Никто еще не отнял у него Эмму, появилась всего лишь теоретическая возможность, что Эмма предпочтет Ювелира, а тестостерон уже толкает Глеба на импульсивное поведение: не может обидеть Ювелира и нападает на Беату. Когда карликовым мартышкам вводят тестостерон, они тоже становятся агрессивными, но не по отношению к вожакам, а по отношению к слабым. Чем изначально агрессивней карликовая мартышка, тем быстрей растет агрессия при обиде.
… – Я бы на твоем месте подумал: училка биологии зарабатывает копейки, а зарплата директора клуба – это уже кое-что… – настаивал Глеб. – Хотя вам деньги не нужны.
– Кому это нам? – Беата вышла на тропу войны.
– Вам, провинциалам. Вы хотите сеять разумное, доброе, вечное.
– Вечное?.. Нет. Для меня деньги – это самое главное, – улыбнулась Беата. – Ты стоял в стороне, когда все идут в кино, а тебе не дали денег на кино? Ходил в старом пальто? В толстом, клетчатом, на ватине? Деньги – это вовсе не бумажки, это спокойствие и достоинство. А тебе, Глеб, легко меня обижать. Я ведь тут одна, без мамы-папы…
Вот это да, вот это Беата молодец! Глеб смешался и покраснел.
– Давайте лучше выпьем, – миролюбиво предложил Ювелир.
– Глеб не пьет и не курит… – невинно заметила Беата. – Знаете, если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он. Это Чехов сказал. На Чехова не обижаются.
Глеб промолчал, решил не обострять конфликт, но Беата шла за ним, как мамба.
– Ты дал мне совет, спасибо. Бывают люди, которые всегда говорят умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди. Это тоже Чехов сказал… про тебя.
…За весь вечер Эмма лишь один раз обратилась ко мне, спросила, каков грузинский характер. Заметила, что я молчу. Ей хотелось, чтобы всем было хорошо.
Я не знал, что сказать: что расти в тбилисском дворе – это как расти в большой семье, где всем до тебя есть дело? Или что Нино бэбо учила меня, что не нужно стремиться быть первым, главное – быть своим, чтобы все со мной дружили? Промямлил: «Грузия – страна коллективистической культуры, при этом в Грузии важно не государство, как в России, а родственники, соседи и друзья, поэтому грузины, обаятельные в личном общении, в публичных ситуациях могут растеряться…» Я не грузин и совсем не обаятелен, но насчет «растеряться» – это да, тут я первый.
Глеб сказал: «Что мы так скучно сидим? Давайте проверим, кто умный, а кто не очень». Оказалось, он принес для нашего развлечения тест на определение интеллекта.
В то время IQ-тест был диковинкой, и когда выяснилось, что можно прямо сейчас узнать, у кого какой интеллект, все оживились. Беата – потому что любит соревнования, я – потому что тест давал возможность помолчать, Ювелир, человек веселый и энергичный, был готов на любое развлечение, а Эмма в качестве хозяйки дома была рада смягчить конфликт Глеба и Беаты и развлечь гостей. Никто из нас еще ни разу не проходил этот тест.
– Глеб заранее посмотрел и будет жульничать, – уверенно сказала Беата.
– Не суди по себе, – огрызнулся Глеб. – Я не проходил тест, я только знаю, что больше ста сорока баллов у гениев, меньше семидесяти – это легкая умственная отсталость. Посмотрим, кто из нас гений, а кто отсталый?..
Эмма принесла бумагу, ручки и будильник, чтобы мы могли начать и закончить по звонку, и мы приступили. Эмма чуть лениво, послушно выполняя правила игры, Ювелир снисходительно, а Беата нервно писала, поглядывая на часы, как будто решается ее жизнь. Иногда поднимала голову и кидала в пространство: «Нечестно, Глеб подглядел у Давида ответ» или «Нечестно, у нас неравные условия, Давид проходил высшую математику!». Высшая математика в тесте не требовалась, тест проверял не знания, а способность к логическому и пространственному мышлению, а вот темперамент как раз важен: люди с мгновенной реакцией, как у Беаты, имеют преимущество перед флегматичными, как я. Я только прочитал задачу, а Беата уже написала ответ и перешла к следующей. Она даже успела заглянуть в тест Глеба, злорадно сказала «а-а-а, тут у тебя неправильно, а исправлять нельзя!» и довольная вернулась к своему листочку. Как ребенок! Кстати, детское злорадство вполне объяснимо: в префронтальной коре имеются нейроны, которые возбуждаются при ошибке других… пока это проверено только на шимпанзе.
Результат получился, какого никто не ожидал. Самый высокий балл был у меня – сто тридцать восемь, затем шла Эмма – сто двадцать. Глеб сказал, что такой высокий уровень IQ всего у шести процентов населения планеты. Эмма смутилась: она не стремилась быть первой или находиться среди шести процентов населения. «Это, наверное, наши с тобой общие гены», – предположила она. Мне было… ну… я был счастлив услышать, что у нас с ней общие гены.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
