Беата, психотерапия
1-й сеанс
– Не хочу. Если мы будем обсуждать, какая я плохая, то мне это не нужно, я в курсе, какая я. Также мне не нужно, чтобы вы говорили о моем детстве, о моем отце, о моих детских травмах… и о моих панических атаках.
– Но вы ведь пришли ко мне, потому что у вас панические атаки.
– Да, но я не хочу о них говорить.
– Ну, тогда давайте сегодня просто поболтаем. Представим, что вы не пациентка, а друг… Представили? Отлично. Как вам сейчас живется?..
– Кому, мне? Отлично. Мне отлично живется. Процесс проиграла, осталась нищей, а так у меня все супер. …Все, спасибо, больше не надо. Психотерапия закончена.
2-й сеанс
– В моей жизни все повторяется. У меня уже такое было: вот-вот я все получу, – и то убили, то умер.
– Ведь человек смертен, а вы все время рассчитываете на чью-то жизнь.
– Не понимаю, о чем вы. По-моему, это софистика. Подмена понятий. Я потому и настояла на завещании, что человек смертен.
– Можете сказать, для чего вы все это делали, чего вы хотели?
– Вы что, собираетесь рассказать мне, что счастье не в деньгах, а в том, чтобы любить? Тогда лучше поговорим про панические атаки. …Зачем я это делала? Да потому что не хочу быть нищебродкой! Это нечестно!
– Вы все это делали, потому что это нечестно? Что именно нечестно?
– Не знаю, я просто так сказала, случайно вырвалось… Я хочу денег, деньги – это достоинство, спокойствие… Как будто вы сами не знаете. Давайте уже про панические атаки. Я бы к вам не пришла, но меня утром сильно прихватило, дома, ни с того ни с сего. Вообще совершенно неожиданно.
3-й сеанс
– Вам не было стыдно за всю эту грязь, что вы вылили на дочь вашего мужа после окончания процесса?
– Не стыдно ни за грязь после, ни за грязь до.
– Вы пишете в Инстаграме про свою беременность, выкидыш… это ведь очень личное, зачем вы это делаете?
– Личное?.. Да, личное. Хочу, чтобы мне сочувствовали.
– Зачем вам сочувствие незнакомых людей?
– Ну… я не могу сформулировать. Не знаю. Видимо, такая уж я истероидная личность.
– Как вам живется с ненавистью в сети? В вашем Инстаграме вас любят, но иногда в комментариях встречаются довольно сильные выражения: «тварь», «корыстная авантюристка». Может быть, вам лучше на время уйти из соцсетей?
– Уйти? С ума сошли? Я буду книгу писать. Вы что, правда не понимаете: я – успешная! Успешные – это те, кто очень хотят преуспеть… всего хотят, на все готовы и не сдаются. Я не собираюсь сдаваться, ну уж нет!
4-й сеанс
– Я хочу поговорить о любви. Я бы не проиграла суд, если бы не Давид. Из-за него я все потеряла. Крыска Лариска знать не знала, что у меня роман. Но на всякий случай наняла сыщика, он за мной следил… И тут ей такая удача привалила: оказывается, у меня любовник!
– Любовник? Или любовь? Как вы для себя это назовете?
– За мной следили! Но ведь если следить, у каждого что-нибудь найдется!.. Это нечестно со стороны мироздания. Прицепиться именно ко мне.
– Вы хотели поговорить о любви.
– Да. У Крыски были наши с Давидом фотографии. Но ей показалось этого мало. Когда она выяснила, с кем у меня роман, то подослала своего сыщика к Давиду в Нью-Йорк. Он сфотографировал его квартиру, мои фотографии на его столе… Когда она в суде выстрелила, что у меня все это время был любовник, тогда уже все. Недостойная наследница. Я – недостойная наследница.
– Вы хотели поговорить о любви, но говорите о процессе, наследстве. Вы хотели сказать, что впервые в жизни полюбили – и из-за любви потеряли все?
– Да. Потеряла все – и любовь, и деньги… Я, как унтер-офицерская вдова, сама себя высекла. Из единственного красивого, что было у меня за всю жизнь, сделала дерьмо.
15-й сеанс
– А вам не жалко ту девочку, которая собиралась жить своим трудом? Ту, что цитировала Чехова?
– О-о, я сейчас расплачусь! …Вот только не надо этих ваших психологических штучек, а то я вам больше ничего не расскажу. Не надо применять ко мне такие стандартные приемы, я нестандартный человек… Жалко, жалко. Вам, я уверена, тоже жалко того себя, каким вы были раньше. …Но, знаете, я и сейчас могу процитировать Чехова, пожалуйста: «Говорят: в конце концов, правда восторжествует, но это неправда».
Давид, версия
В конце концов, я все понял. Она хотела быть со мной хорошей. Запуталась, что ей было делать, – начинаешь врать и врешь. Она же, как ребенок, не ведает, что творит, делает людям больно или просто делает странные вещи… и эта ее детская мечта о фонде и об океане… И ее «безнравственность» в своем роде не хуже моей интеллектуализированной нравственности. Я любил ее и люблю, и теперь я понял… Я счастлив наконец-то.
