— Кроме того, — спокойно добавил он, — за исключением нескольких приятных мгновений, твое отношение ко мне было не лучше. Сравни мои приставания с твоей чертовой агрессивностью, и можешь считать, что мы в расчете.
— Тогда не понимаю, почему ты так упорно стремишься задержать меня здесь, — Занна вспыхнула.
— А я оптимист, — протянул Джейк. — Может быть, я рассчитываю еще на несколько приятных мгновений.
— Не раскатывай губу, — коротко сказала Занна. Потом взглянула на стоящие перед ней тарелки с едой. — И я совершенно не хочу есть.
«И это правда», — подумала она. Сейчас бы ей кусок в горло не полез. Все ее тело было натянуто как струна.
— Хотя бы попробуй кофе. — Джейк пододвинул диванчик к камину и сел, вытянув длинные ноги. Он уже успел снять пиджак, ослабить галстук и расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Теперь он еще и расстегнул манжеты, закатал рукава, обнажив мускулистые руки, поросшие темными волосами.
Джейк переспросил, явно забавляясь:
— Я спрашиваю, сливки хочешь?
Занна с досадой поняла, что не услышала его с первого раза, потому что все ее внимание было поглощено его внешностью.
Пытаясь собраться с мыслями, она покачала головой.
— Я буду черный кофе.
«И это был правильный выбор», — решила Занна после первого осторожного глотка. Приготовленный Джейком напиток был обжигающим, крепким и очень вкусным.
Занне нужно было что-то, способное нейтрализовать действие алкоголя — особенно этого проклятого пунша. Обычно она пила очень мало, и просто не привыкла к этому. Это настоящая — единственная причина ее легкомысленного и совершенно не свойственного ей поведения.
«Если кофе не сможет привести меня в чувство, — размышляла Занна, потягивая темную, ароматную жидкость, — то уже ничто не сможет».
— Ты замерзла? — внезапный вопрос Джейка прервал установившееся между ними молчание. Занна заметила, что неосознанно вытянула ноги поближе к огню.
— Вовсе нет. — Она поморщилась. — Просто пытаюсь насладиться настоящим пламенем, пока могу. Центральное отопление очень эффективно, но безлико.
— Как и многое другое — согласился Джейк. Он потянулся за пиджаком и достал из каждого кармана по туфле. — Вот теперь можешь получить их обратно. — Он подошел к Занне и опустился на одно колено. — Я надену их на твои ножки.
Занна подавила желание откинуться на спинку дивана и милостиво позволить Джейку сделать это.
— Я и сама справлюсь.
— Никто не сомневается. — Голос Джейка слегка изменился, когда его рука нежно, но решительно обхватила лодыжку Занны. — Но мне это только в радость.
Занна сидела молча и неподвижно, как статуя, пока он надевал сначала одну, а затем другую туфлю на ее ноги.
— Спасибо, — сказала она ледяным тоном, когда он закончил. — Когда разоришься, всегда сможешь устроиться на работу в обувной магазин.
— И попросить у тебя рекомендацию? — Джейк уселся на корточки, оценивая результаты своей работы. — Лучше я перейду к плану «А» и женюсь на богатой женщине.
У Занны перехватило дыхание.
— Великолепная цель, — сказала она наконец. — А в этой деревне тебе есть где развернуться?
— У нас довольно много одиноких сердец.
— Включая ту рыжую красотку? — Этот вопрос уже давно напрашивался, но только сейчас сорвался у Занны с языка.
— Вовсе нет, — с улыбкой ответил Джейк, воздержавшись от колкостей, которых ожидала от него Занна. — Салли слишком легкомысленна для замужества.
Занна пожала плечами.
— Даже легкомысленные девушки когда-нибудь решают остепениться.
— Но не со мной.
— Она не достаточно богата?
— Проверю ее банковский счет, тогда скажу.
— Это не честно. — Занна старалась говорить весело, слегка язвительно, стараясь скрыть тот факт, что близость Джейка вызывает у нее дискомфорт. Она слишком остро реагировала на его стройное сильное тело, на темную поросль волос, заманчиво просвечивающую сквозь тонкую ткань рубашки, на легкий аромат одеколона.
Она поторопилась продолжить.
— Уверена, что видела будущую миссис Смит.
— Ты не права по нескольким пунктам, Сюзи. В том числе и относительно фамилии. Это ты Смит, насколько я помню. А я… — Он умолк.
— Да? — переспросила Занна. — Так кто же ты?
— Можешь называть меня мистером Икс — неизвестным фактором. — Джейк взглянул на нее уже без улыбки. — Расскажи мне о нем, Сюзи. Расскажи мне о человеке, который сделал тебя такой зажатой.
Наступило краткое молчание, затем:
— Не было никакого человека, — резко ответила Занна.
Джейк покачал головой, не отводя взгляда.
— Я тебе не верю. Ты красивая, очаровательная девушка, но ты сама загоняешь себя в клетку. И я хочу знать, почему.
— Ты опять несешь чепуху, — в голосе Занны появилась злость. — Ты ничего обо мне не знаешь. И у тебя нет ни малейшего права лезть в мои дела.
— Может и нет, но меня это не остановит. Неужели ты собираешься провести остаток жизни за железной решеткой? И для чего она? Чтобы удержать тебя внутри, или весь мир снаружи?
— Я вполне довольна своей жизнью, — ответила Занна. — Я вольна идти куда хочу, и делать, что пожелаю. И между прочим, сейчас я имею полное право уйти. — Она решительно поднялась. — Пожалуйста, отдай мне ключ. Я возвращаюсь в «Черный бык».
Джейк легко встал на ноги. Он вынул ключ из кармана и замер на секунду, сжимая его в руке.
— Я жду, — холодно сказала Занна.
— Тебя никто не хотел обидеть. Или ты привыкла, чтобы все вокруг вытягивались по стойке «смирно», когда ты говоришь таким тоном.
— До моего приезда сюда ко мне обращались с уважением, которого я заслуживаю, — отрезала Занна, совсем некстати вспомнив презрительный взгляд Генри Уолтона.
— Но чего это тебе стоило, Сюзи?
Голос Джейка был таким неожиданно нежным, что Занна сломалась окончательно.
Ее горло сжалось, сдавленным голосом она пробормотала:
— Ой, иди к черту, — и разрыдалась.
Из своего мира, полного неизбывного и отчаянного одиночества, Занна почувствовала прикосновение рук Джейка. Она обхватила его плечи так, словно это была ее единственная опора среди бушующих волн. Всхлипы вырывались из ее груди, словно из кровоточащих глубин ее сердца, о существовании которых она до сих пор не догадывалась. Из-за напора собственных эмоций Занна перестала понимать, что происходит вокруг. С трудом до нее дошло, что ее подняли, держат на руках и утешают, как маленькую девочку.
Но не такую, какой была Занна в детстве, а девочку, которой позволено быть ранимой и уязвимой, как всем прочим детям. Девочку, которой позволено проявлять слабость, и которая имеет право на утешение.
