— И вы меня пожалели, — с горечью сказала Элен.
— Возможно, — согласился Деларош. — Но только на секунду, ведь я видел, что ты сильная и сумеешь пережить разочарование.
— Разочарование? — сердито воскликнула Элен. — Да меня бросил человек, которого я любила всю свою сознательную жизнь! — Она помолчала. — Почему вы тогда же ничего мне не сказали?
— Потому что я уже знал, что комиссия вынесет решение не в твою пользу. И мне не хотелось перегружать тебя плохими известиями. Но все в конце концов образуется.
— Да о чем вы говорите? Вы хотите сказать, что Найджел бросит эту новую дамочку и вернется ко мне? — Она покачала головой. — Не думаю. А знаете, в чем причина, мсье Деларош? Мне недостает светского шарма. И я фригидная, а она — нет.
Она прервала себя на полуслове, в ужасе от того, что предстала перед ним как на ладони.
Марк Деларош поднял брови.
— Это он так сказал? А откуда ему знать? Теперь понятно, почему ты столкнула его в озеро.
— Я его не толкала, — холодно возразила Элен. — Он сам поскользнулся.
— Он, конечно, не вернется, — спокойно продолжал Деларош.
— Да? — переспросила Элен деревянным голосом.
Темные глаза медленно изучали ее.
— Вероятно, он не сказал вам, кто его новая невеста? Тогда это сделаю я. Ее зовут Аманда Клейберн.
— Клейберн? — повторила изумленная Элен. — Родственница сэра Дональда Клейберна? Президента банка?
— Единственная дочь. Твой Найджел — человек амбициозный. Он выбрал деньги и кратчайший путь в совет директоров.
— Нет, — выдохнула Элен. — Он не мог. Да ему это и не нужно. У него есть собственные средства.
— Которые он, несомненно, хочет придержать. Но все, что я сказал, — правда. Эта Аманда — женщина злая и испорченная; говорят, отец рад, что появился шанс выдать ее замуж прежде, чем она вовлечет его имя в открытый скандал.
— Браки совершаются на небесах. — Элен было больно говорить, но она не позволяла себе дрогнуть. — Монтигл и Найджел, все, что у меня было дорогого на свете, потеряно для меня. Что ж, мсье, вы развлеклись, так что теперь можете идти. Мне нужно побыть одной.
Он холодно взглянул на нее.
— У тебя интересные представления о моих развлечениях, ma chere. Мне, конечно, очень горько расстраивать тебя и дальше, но я пока не намерен уходить. Ведь я пришел не только для того, чтобы предупредить тебя, но и предложить помощь.
— Ну да, конечно. Вы заступились за меня на заседании комиссии. Вы и ваш голландский коллега. Наверное, я должна вас благодарить.
— Возможно — если бы мы добились успеха, — возразил он. — Что вы теперь планируете предпринять? Не хотите согласиться на предложение мсье Ньюсона?
— Я скорее сожгу дом.
— Страховой компании это может показаться подозрительным.
— Открою дом для экскурсий, как всегда по субботам.
Решительно улыбнувшись, Элен поднялась с дивана.
— В этом ты видишь свое будущее? Принимать толпы скучающих туристов? Подавать им чай?
Элен выдержала его взгляд.
— Да, если понадобится. Я же сказала вам: я готова на все, чтобы спасти Монтигл.
— Сомневаюсь, ma mia. Очень сомневаюсь. Скажем, поужинаешь сегодня со мной?
От удивления Элен приоткрыла рот.
— Господи, да когда же вы от меня отступитесь? Вы можете понять, что сегодня я потеряла любимого человека?
— И ты хочешь из мести уморить себя голодом?
Он обнаглел настолько, что изобразил удивление!
— Нет. Но лучше умереть от голода, чем ужинать с вами!
Теперь он в открытую смеялся над ней.
— Эта участь хуже самой смерти?
Элен подошла к двери и распахнула ее.
— Уходите из моего дома и не возвращайтесь.
— Из твоего дома, — повторил Марк, не собираясь двигаться с места. — А долго ты еще сможешь называть этот дом своим? Если только очень скоро не найдешь финансовой поддержки? Ты же сказала, что готова на все ради того, чтобы спасти Монтигл. Ты можешь себе позволить даже не выслушать, в чем состоит помощь, которую я предлагаю?
Наступило молчание; только дрова потрескивали в камине. Элен поняла, что загнала себя в ловушку своими собственными словами.
— Так что это за помощь?
— Сейчас мы не будем это обсуждать. Ты пока не в состоянии рассуждать здраво. И к тому же у тебя есть дела. Вернемся к этому разговору позже.
Он прошел мимо нее к двери, и она вспомнила, как он в прошлый раз прижимал ее к этой двери. Вспомнила ощущение его твердого торса. Вкус его губ.
— До скорого свидания! — шепнул он и вышел.
— Мисс Элен, вы приняли заказ с того столика в дальнем углу? — спросила Дейзи, входя в кухню с подносом, заставленным грязной посудой. — Они злятся на то, что приходится ждать.
Элен беззвучно выругалась и с подносом в руках вышла во двор. Ее снова поразило количество посетителей, однако справиться с ними оказалось не так легко, как неделю назад.
— Не очень-то вы усердствуете за наши деньги, — пожаловался кто-то.
— Мы рассчитываем в скором времени включить в программу экскурсии другие помещения, — объяснила Элен.
— Меня это не касается. Я уже заплатил.
В общем, сегодня выдался день претензий и жалоб. По выражению лица Марион Лоуэлл Элен догадалась, что страдать пришлось не ей одной.
Короче говоря, сегодня дьявольский день, думала она. К тому же как решить, что делать с приглашением Марка Делароша на ужин?
Инстинкт говорит ей, что следует отказаться. Разум подсказызал, что Марка нужно хотя бы выслушать, коль скоро речь идет о судьбе Монтигла. Но не за ужином же! Получится не деловая встреча, а нечто вроде свидания.
Рыжеволосая женщина за угловым столиком потребовала для сына апельсинового сока вместо чая. Вернувшись на кухню, Элен выдавила сок из разрезанных пополам апельсинов, но ребенка эта импровизация не устроила. Он возмутился тем, что в соке плавают кусочки апельсина, и выплеснул липкий сок ей в лицо.
— Умойся и переоденься, — тихо сказал ей Марк. — Я здесь разберусь.
Она даже не заметила, как он подошел. Оглянувшись, она увидела, что Марк разговаривает с главой рассерженного семейства. Через несколько секунд последний угрюмо поднялся из-за стола и жестом велел своим домочадцам следовать за ним.
У двери кухни ее поджидала расстроенная Лотти.
— Ох, Элен, — заговорила она, — ты не представляешь, как мне жаль…
Элен закусила губу.
— Я вижу, до тебя дошли новости.
