– Вы обворожительны, фрау фон Готхард. Просто настоящаяснежная королева, – сказал очередной партнер по танцу, кажется, какой-тобанкир. Вальмар был знаком с ним, и когда тот попросил позволения пригласитьКассандру на тур вальса, разрешение было тут же дано.
Плавно кружась по залу, Кассандра то и дело посматривала намужа, беседовавшего о чем-то с друзьями.
– Спасибо, – поблагодарила она за комплимент. – Вызнакомы с моим мужем?
– Немного. Имел удовольствие встречаться с ним на ниведелового сотрудничества. Но последний год моя… деятельность почти не связана сфинансами.
– Вот как? Решили устроить себе отпуск? – любезноулыбнулась Кассандра.
– Отнюдь. Просто я перестал заниматься коммерцией и помогаюнашему фюреру отрегулировать финансовую систему рейха.
Эти слова были произнесены с таким апломбом, что Кассандравзглянула на своего партнера с некоторым удивлением.
– Ясно. Должно быть, вы очень заняты.
– Безусловно. А чем заняты вы?
– Дети и муж отнимают довольно много времени.
– А что вы поделываете в свободное время?
– Что, простите?
Кассандре стало неуютно рядом с этим бесцеремоннымгосподином.
– Я слышал, что вы вроде бы покровительствуете искусствам.
– В самом деле?
Ей уже хотелось только одного – чтобы этот танец поскореезакончился.
– Да, мне так говорили. – Финансист вежливо улыбнулся,но взгляд его оставался ледяным. – На вашем месте я не стал бы тратитьстолько времени на ерунду. Видите ли, наша концепция искусства в скором временипретерпит значительные изменения.
– Вот как?
Кассандре показалось, что она сейчас упадет в обморок.Кажется, этот человек предостерегал ее насчет Дольфа. Или, может быть, онасходит с ума и ей уже слышится угроза в самых невинных словах?
– Да, это так. Дело в том, что наши писатели – люди слабые ипсихически неполноценные. Так дальше продолжаться не может.
Нет, она ошиблась – он действительно намекает на Дольфа!Кассандра вспылила:
– По-моему, вы и так уже положили этому конец. Насколько язаметила, кое-кого из писателей больше не печатают. Или я ошибаюсь?
О Господи, что это на нее нашло? Хорошо, что не слышалВальмар… В это время танец подошел к концу. Сейчас этот мучительный разговорзакончится. Но Кассандра почувствовала, что ей хочется высказаться до конца;приходилось сдерживаться.
– Пусть вас не заботит вся эта чушь, фрау фон Готхард.
– Она меня и не заботит.
– Рад слышать это.
Вот опять. Что это было – угроза? Но партнер уже подводил еек Вальмару. Разговор был окончен. Больше в тот вечер Кассандра этого человекане видела. На обратном пути она хотела рассказать обо всем Вальмару, но нерешилась – знала, что он рассердится или, хуже того, испугается. А на следующийдень Дольф был в таком хорошем расположении духа, что Кассандра не сталаговорить о вчерашнем инциденте и ему. В конце концов, ничего особенного непроизошло. Какой-то полоумный банкир, влюбленный в Гитлера и третий рейх,наговорил ей всякой чепухи. Ну и что с того?
Дольф наконец принял решение. Он будет продолжать писать,даже если не сможет печатать свои произведения. Он продолжит поиски издателя.Но из страны он не уедет – даже если ему будет грозить голодная смерть. Они несмогут вынудить его оставить родину. Он имеет право жить в Германии, аеврейство тут ни при чем.
– Не хочешь ли прогуляться возле замка? – с улыбкойспросила Кассандра.
За последние две недели они ни разу не были в парке.
– С удовольствием.
Прогулка продолжалась почти два часа. Они бродили вокругпруда, возле замка, наблюдали за играющими детьми, обменивались улыбками спрохожими. Все было совсем как прошлой зимой, когда Дольф и Кассандравстретились здесь по чистой случайности, а потом эти случайные встречиповторялись вновь и вновь. Они тянулись друг к другу, хотя каждый страшилсябудущего.
– Знаешь, о чем я думал, когда выискивал тебя тут? –улыбнулся Дольф, сжимая ее руку.
– О чем?
– Я думал, что ты самая загадочная, самая неуловимая из всехженщин. Думал, что если смогу провести с тобой наедине один день, то этогосчастья хватит на всю оставшуюся жизнь.
– А сейчас ты счастлив?
Кассандра прижалась к нему. На ней были длинная твидоваяюбка, коричневые замшевые ботинки и короткое меховое манто.
– Счастливее, чем когда бы то ни было. А ты? Тебе в этот годпришлось нелегко.
Дольф все время помнил о той сложной ситуации, в которойнаходилась Кассандра, о ее отношениях с Вальмаром и детьми – особенно теперь,когда муж обо всем знает.
– Мне не было тяжело. Мне было чудесно. – В ее взглядечиталась неподдельная любовь. – Я всегда мечтала о таком, но была уверена,что подобного счастья мне не испытать.
Конечно, ее счастье было далеко не безоблачным, но Кассандрехватало и такого, хватало драгоценных часов, которые она проводила в обществеДольфа.
– Я всегда буду с тобой, – уверил ее он. – Всегда.Даже после своей смерти.
– Не нужно так говорить, – расстроилась она.
– Я имел в виду, глупая барышня, тихую смерть от старости –лет в восемьдесят. И учти – без тебя я никуда не уеду.
Эти слова вызвали у Кассандры улыбку, и они, взявшись заруки, побежали вдоль пруда по направлению к дому. Вернувшись, они судовольствием выпили чаю, однако чаепитие продолжалось недолго – обоим хотелосьсовсем другого. Они занимались любовью страстно и жадно, словно ничего болееважного на свете не существовало. Потом оба уснули, прильнув друг к другу.
Первым проснулся Дольф. Его разбудил грохот, доносившийсяснизу. Потом на лестнице загрохотали сапоги. Окончательно проснувшись, Дольфсел на кровати. Тут проснулась и Кассандра. Она инстинктивно почувствовалаопасность, и глаза ее расширились от ужаса. Не говоря ни слова, Дольф накинулна нее одеяло и, совершенно обнаженный, бросился к двери, но было слишкомпоздно. В спальню ворвались люди в коричневой форме с красными повязками нарукавах. В первый миг Кассандре показалось, что их целая толпа, но на самомделе штурмовиков было всего четверо.
Дольф натянул халат и недрогнувшим голосом спросил:
– Что это значит?
Но они лишь расхохотались в ответ, а один схватил его загорло и плюнул ему в лицо.
– Вы только послушайте этого еврея!
Двое штурмовиков схватили Дольфа за руки, а третий со всейсилы ударил его в живот. Согнувшись пополам, Дольф обмяк. Штурмовик ударил егосапогом в лицо, из разбитого рта хлынула кровь. Тем временем четвертый,очевидно бывший у них за главного, не спеша осмотрелся по сторонам.
