Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
«Он не любит ее… Почти жаль».
Раздался звонкий смех Кати, режиссер произнес короткий тост во славу женщин, Ольга Федоровна прошла мимо, неся на овальном блюде горячее.
Соня отвернулась. Все. Занавес.
Поднимаясь по лестнице в свою комнату, автоматически проверяя, лежат ли в сумке необходимые вещи (ключи, кошелек, зонтик), закрывая окно, она улыбалась.
– Он не узнал меня, – прошептала Соня, покидая дом господина Комлева. – Не узнал…
Водитель, как по волшебству, ждал ее у ворот, и оставалось лишь сесть в машину и расслабиться.
За две недели до основных событий
Фаина Григорьевна не собиралась ходить вокруг да около, более того, ей хотелось немедленно перейти к делу и получить ясный ответ: да или нет. И хотя пока ее устраивал ход событий, раздражение все же давало о себе знать – не так-то просто в ее возрасте, имея определенное положение, окунуться в чуждую среду. А тут еще голуби со своими омерзительными кляксами!
Решение было твердым, а главное, совершенно правильным. Сомнения ни к чему. Их нет. Единственно, что беспокоило последний час, девушка окажется иной: малопривлекательной, невыразительной, полнее, чем на фотографии, или вообще вульгарной. Отсутствие вкуса, кричащая одежда, непристойные шутки, слишком громкий смех, жеманность… Подобное пережить невозможно, непременно начнется головная боль, которая вечером уложит в постель, лишив сна и покоя. А холодные компрессы не слишком-то действенны, когда проблемы наслаиваются одна на другую. Ошибка в выборе Софьи Одинцовой повлечет за собой ряд не менее раздражительных душевных и физических затрат: придется возвращаться в агентство «Нейм» и искать другую актрису.
Актрисы! Пожалуй, правда о них написана лишь в дореволюционных книгах, интересно, о чем думают эти женщины, что чувствуют, целуя на сцене то одного, то второго, то третьего? Нелепые вопросы! Речь идет о самом обыкновенном распутстве. Искусство перевоплощения – красивые слова, ширма, своеобразный флер.
«Надеюсь, вопрос решится быстро, я не желаю колесить по Москве от одной «великой» актрисы к другой!»
Но когда дверь открылась, Фаина Григорьевна удовлетворенно кивнула и мгновенно успокоилась. Опасения растаяли без следа.
«Именно то, что нужно, – подумала она, внимательно изучая стройную девушку. – По крайней мере внешние данные вполне подходящие».
Наслаждаться и дальше своим недовольством на весь белый свет, а заодно и нервозностью не имело смысла. Иные переживания забурлили в груди. Все может получиться… Вот сейчас… Лицо Фаины Григорьевны порозовело, разгладилось, тонкие губы перестали напоминать ровную горизонтальную линию.
Красота Софьи Одинцовой не была яркой, навязчивой или приторной – она была особенной и удивительно сочетала в себе пылкость, трепет, сдержанность, загадку и насмешку. Пожалуй, не понравился лишь цвет волос – лучше бы темно-каштановый, но с этим не угадаешь. Вкусы мужчин вообще за пределами понимания!
«Кажется, она не из пугливых, и на безмозглую куклу тоже не похожа». Чем больше Фаина Григорьевна смотрела на Соню, тем увереннее становилась в своем выборе (о вечерней мигрени уже не было и речи).
– Вы мне подходите, – сказала она, удобно усевшись в кресле. Положив холеные руки на подлокотники, облизав губы, точно собиралась вкусно полакомиться, Фаина Григорьевна оглядела небольшую комнату, отметила островки бардака (махровый халат на стуле, две чашки около компьютера, три складки пледа на диване, открытая пачка печенья в окружении крошек на журнальном столике) и четко добавила: – Пожалуй, начну с самого главного. Вы можете сделать мою жизнь спокойнее, а я могу сделать вашу приятнее и комфортнее. Мое предложение, скорее всего, покажется странным, но… Не надо торопиться и отказываться сразу, глупо игнорировать перспективы. – Она указала на свободное кресло и, несмотря на то, что вовсе не являлась хозяйкой квартиры, сухо и нетерпеливо произнесла: – Садитесь, я не люблю, когда надо мной стоят столбом.
Соня подошла к креслу, села, положила ногу на ногу и совершенно спокойно, будто странные малоприятные дамы приходят к ней каждый день, ответила:
– Я вас слушаю.
«Да, она подходит, – подтвердила свои выводы Фаина Григорьевна. – Нервы в порядке, это хорошо, а вот воспитание… – Она посмотрела на колени девушки и поджала губы. Недопустимая поза, развязная, беззастенчивая… Но смелое, вызывающее поведение, уверенность и игривость подсаживают на крючок глупцов-мужчин, и, к сожалению, тому множество примеров. – Если она откажется, я предложу ей больше денег… гораздо больше».
Соня тоже изучала гостью, но не столь откровенно. Пока не очень-то было понятно, зачем эта немолодая, явно неудовлетворенная жизнью (небом, землей, водой, цветами, ручьями, облаками, солнцем, космосом) женщина сначала обратилась в агентство «Нейм», где выбрала далеко не самую опытную актрису, а затем отправилась на край Москвы для наиважнейшего разговора. «Надеюсь, она не вынет из сумочки пистолет и не пристрелит меня за какое-нибудь прегрешение. Именно так обычно выглядят стопроцентные фанатики».
Поговорив с Кирой, Соня приготовилась к длительному ожиданию – любопытство загорелось, заерзало в душе, постоянно твердя: «Кто, кто такая Фаина Григорьевна и что ей нужно?» Но долго ждать не пришлось, высокомерная, явно нетерпящая возражений дама позвонила через пять минут. Позвонила и буквально потребовала немедленной встречи в безлюдном месте («или я могу приехать к вам домой»). Это было смешно, нелепо и попахивало водевилем, потому что Соня никогда не терялась перед презрительными командиршами, считающими свою тайну самой главной тайной планеты! «Приезжайте», – ответила она и продиктовала адрес. Подсчитав, сколько денег имеется в наличии, она отправила пламенный привет Кире. Работы катастрофически не хватало, и оставалось совсем немного, чтобы плюнуть на образование-призвание и устроиться секретаршей в какую-нибудь контору. Бедный будущий начальник… его необходимо заранее пожалеть… Головная боль, язва желудка, инфаркт – вот лишь короткий список недугов, обеспеченных несчастному. «А уволят меня, наверное, через неделю».
И теперь Фаина Григорьевна сидела напротив. Невысокая женщина лет пятидесяти пяти (или просто хорошо выглядит), подтянута, дорого одета. Под глазами лапчатые сухие морщины, уголки губ опущены, подбородок вздернут, плечи расправлены. И сидит так, будто возвышается над всем миром.
«Страшно подумать, о чем она сейчас попросит, – мелькнула ироничная мысль, и Соня бросила взгляд на сверкающие бриллианты колец. – Спасайся, кто может».
– Речь пойдет о моем сыне. У вас есть дети? – Фаина Григорьевна приподняла правую бровь. Было ясно, что она знает ответ, а спрашивает лишь для того, чтобы подчеркнуть свое превосходство даже в этом.
– Нет, – ответила Соня.
– Понятно. – Фаина Григорьевна помолчала немного и продолжила: – Мой сын очень влиятельный и занятой человек, красивый и умный, но, к моему глубокому сожалению, его судьба попала в руки хваткой стервы, желающей присвоить состояние нашей семьи. Она всячески старается разлучить меня с Кириллом, что совершенно недопустимо и… отвратительно! – Щеки Фаины Григорьевны, вспыхнув, сразу погасли, из чего напрашивался вывод: она привыкла повелевать, и собственными эмоциями тоже. – Мы практически перестали видеться, а если я и приезжаю к нему, то Лора крутится поблизости. Да, она уже живет в его доме. И что за имя? Подобные имена обычно придумывали себе девицы в домах терпимости!
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
