— Мне тоже было не до смеха, когда ты оставил меня после первой же ночи, проведенной вместе. И незачем теперь задаваться вопросом, чей это ребенок, поскольку ответ очевиден: ребенок мой, и только мой.
— В таком случае мне все ясно, — заключил принц Рафаэль.
— И что же тебе ясно? — поинтересовалась она.
— То, что ребенок действительно от меня, в противном случае ты сказала бы прямо, что это не так. Все очевидно. У меня нет в этом ни малейшего сомнения, — самодовольно констатировал Рэйф.
— И что же это меняет? — осведомилась Сиенна.
— Это меняет абсолютно все, и в первую очередь для тебя самой! — решительно объявил ей принц, сведя брови на переносице.
— Как же прикажешь тебя понимать? — едва справилась она с усмешкой.
— В семействе Ломбарди незаконных детей больше не будет. Это даже не обсуждается. Ты станешь моей женой, и у меня появится наследник! — коротко и ясно дал ей знать о своих намерениях местный правитель.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сиенна Уэйнрайт сначала от неожиданности хмыкнула, после чего спросила:
— Должно быть, ты шутишь Рэйф? Я должна стать твоей женой для того, чтобы в твоей династии не было незаконнорожденных детей, и для того, чтобы у тебя появился наследник? — рассмеялась она, вникая. — Однако мне-то, какое до всего этого дело?
— Но это же единственный выход, Сиенна, — простодушно проговорил Рэйф.
— Выход для кого, Рэйф? Только для тебя. Я в этом совершенно не заинтересована, — покачала она головой.
— Но ребенок-то общий! Подумай о нем! — эмоционально воскликнул Рэйф Ломбарди.
— Я думаю о нем постоянно, — кивнула девушка. — Но не считаю, что этот брак так уж необходим для моего малыша, — рассудила она.
— Для нашего, — не преминул уточнить принц Рафаэль, мысленно подыскивая более убедительные аргументы и думая при этом в первую очередь об интересах династии, поскольку благодаря многократным внушениям со стороны советников он привык рассматривать брак исключительно как форму делового соглашения.
— Забудь об этом, Рэйф! — заявила Сиенна Уэйнрайт. — Я никогда не выйду за тебя замуж только потому, что ношу твоего ребенка. Это не причина для того, чтобы связывать наши судьбы.
— Тебя что, пугают княжеские обязанности? — предположил мужчина, изумляясь ее категоричности. — Об этом можешь не беспокоиться. У тебя будет все необходимое — и время, и возможности, и учителя, чтобы тщательно к этому подготовиться.
— Господи! Что мне эти учителя и возможности, если у меня нет основного: личного желания и побудительных причин для того, чтобы во все это впутываться, — холодно отозвалась на его уверения беременная женщина.
— Ты могла бы так рассуждать, не будь этого ребенка. Но твоя беременность — это свершившийся факт. И потому настало время соотносить свои желания с интересами нашего малыша, — назидательно проговорил мужчина.
— И что же в интересах нашего малыша, интересно мне знать? — раздраженно проговорила Сиенна.
— Жизнь в семье, — тотчас отозвался Рэйф. — Ты же не хочешь, чтобы твой ребенок рос без отца?
— Если это столь существенно для репутации династии, почему же твой отец так и не женился на твоей матери? — дерзнула спросить Сиенна Уэйнрайт.
— Мой отец придерживался иных представлений о том, как следует поступать принцу, — сдержанно отозвался Рэйф. — Когда я родился, у него уже были дети — законные наследники. Поэтому я и моя сестра в его планы никоим образом не входили, — глухим голосом пояснил он чуть погодя.
— И как подобное восприняла твоя мать? — изумленно спросила девушка.
— Он просто поставил маму перед фактом, а у нее не было иного выбора, кроме как принять уготованную для нее долю, — ответил принц.
— Ты так спокойно об этом рассуждаешь… — удивленно протянула Сиенна.
— Мои родители заключили договор, которым предусматривалось мое с сестрой полное содержание, а также пособие для матери, если она будет четко придерживаться всех предусмотренных договором требований. Она пошла на это, подписала документ, а, сделав это, уже ни на что не могла претендовать по закону, — растолковал он.
Сиенна помолчала, переваривая услышанное.
— Если ты думаешь, что со мной будет невозможно договориться иначе, чем, заключив подобный контракт, то напрасно… Я ничего от тебя не потребую — ни пособия, ни содержания, ни каких-либо прав и привилегий для себя или ребенка. Я справлюсь сама, без посторонней помощи, — наконец гордо заключила она.
Рэйф поморщился в ответ на ее последнюю фразу.
— Нашему ребенку я не посторонний, запомни это раз и навсегда! — грозно проговорил он, заставив Сиенну устыдиться собственной импульсивности.
— Я лишь хотела сказать, что ты мне ничем не обязан. — Она постаралась смягчить тон и смысл сказанного.
— Знаешь, Сиенна, я думаю, ты еще не вполне уяснила себе, о чем вообще идет речь, — предпринял очередную попытку внушения принц Рафаэль. — Ты носишь моего первенца, продолжателя династии, того, кто в скором будущем унаследует мой титул и станет преемником на посту правителя острова Монтвелатте. Тут дело не в деньгах, а в репутации семьи, в социально-политической стабильности на острове…
— Позволь тебе напомнить, — перебила его нетерпимым тоном Сиенна, — что речь идет о моем ребенке, а не о разменной монете. Он не пешка в твоей игре, чтобы ты мог сейчас уже строить виды на судьбу не родившегося еще человека с точки зрения собственных интересов и выгод. Возможно, дело семьи Ломбарди ты считаешь единственно значимым, однако я этого мнения не разделяю и не считаю нужным отдавать своего ребенка в твое полное распоряжение. Он не вещь, не аргумент в споре, он человек со своею собственной судьбой, как и я! — решительно подытожила будущая мать. — Мы не поступали на службу вашим династическим интересам, — присовокупила она слегка обиженным голосом. — В любом случае я в этом не участвую. У меня есть собственная жизнь, есть работа, которая мне нравится и позволяет жить безбедно. Себя и ребенка я всегда обеспечу, а все остальное — неважно.
— Ну и как долго ты сможешь летать? — не обинуясь, спросил ее принц Рафаэль. — Ты сейчас уже падаешь в обморок. В полете же может случиться все что угодно, и никто не сможет тебе помочь… А потом тебе придется оставить полеты, и, будучи одинокой матерью, ты также не сможешь летать… Что и кому ты хочешь доказать, Сиенна?! — воскликнул он.
— Многие женщины выходят из положения. И я сориентируюсь, не сомневайся, — отозвалась она.
— Но я не хочу, чтобы мой ребенок был, в чем бы то ни было обделен, будь то материальные блага или материнская любовь. Мой ребенок достоин, иметь и то и другое в достатке, — убежденно проговорил мужчина.
— Потому что он будущий правитель Монтвелатте? — раздраженно спросила Сиенна Уэйнрайт.
