Рорк обернулся. Блестящие глаза, покрасневшее лицо и агрессивная поза Евы красноречиво свидетельствовали о ее настроении. Он закрыл шкаф и улыбнулся.
– Привет, дорогая. Как прошел день?
– Паршиво. А где Соммерсет?
Рорк приподнял брови и шагнул к Еве, почти физически ощущая исходящие от нее волны гнева и разочарования.
– У него свободный вечер.
– Прекрасно. – Ева отвернулась. – Единственный раз, когда мне понадобился этот сукин сын, его нет дома.
Рорк покосился на толстого серого кота, свернувшегося на кровати. Они молча обменялись взглядами, и Галахад, предпочитая не провоцировать насилия, спрыгнул на пол и направился к двери.
Рорк облизнул губы.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – осторожно осведомился он.
Ева сердито уставилась на него.
– Мне слишком нравится твое лицо, поэтому я не хочу его уродовать.
– Мне повезло, – заметил Рорк, наблюдая, как Ева ходит взад-вперед по комнате, по дороге пиная ногой диван. – В вас скопилось слишком много энергии, лейтенант. Пожалуй, я сумею вам помочь.
– Если ты собираешься пичкать меня твоими чертовыми транквилизаторами, то я… – Прежде чем Ева успела окончить фразу, она оказалась на кровати. – Отстань! Я в жутком настроении.
– Вижу. – Рорк стиснул одной рукой запястья Евы и прижал ее к кровати собственным телом, лишив возможности сопротивляться. – Давай этим воспользуемся.
– Когда я захочу секса, то дам тебе знать, – сквозь зубы процедила Ева.
– О'кей, – Рорк легонько куснул ее в шею. – А в ожидании этого я немного позабавлюсь. Ты такая вкусная, когда злишься.
– Черт возьми, Рорк… – Однако его язык, касаясь ее кожи, делал свое дело, превращая гневные эмоции в нечто противоположное. – Прекрати, – пробормотала она, но когда свободная рука Рорка коснулась ее груди, тут же прижалась к нему всем телом.
– Уже лучше. – Скользнув губами по подбородку Евы, Рорк впился в ее рот яростным поцелуем. Его тело напряглось, но внезапно он с улыбкой приподнялся. – А впрочем, если ты хочешь побыть одна…
Высвободив руку, Ева вцепилась ему в рубашку.
– Слишком поздно. Теперь я хочу секса.
Усмехнувшись, Рорк позволил ей перевернуть его на спину. Ева оседлала его и стиснула ногами, положив ладони ему на грудь.
– Я все еще злюсь, – предупредила она.
– Что ни делается, все к лучшему.
Протянув руку, Рорк начал расстегивать ее блузку. Дыхание Евы участилось, а пальцы сильнее впились в черный шелк его рубашки.
– Сколько она стоит?
– Понятия не имею.
– Тем лучше. – Ева рванула рубашку, и ткань треснула. Прежде чем Рорк решил, смеяться ему или сердиться, она вцепилась зубами ему в плечо и дернула его за волосы. – Это будет грубо и быстро.
Их губы снова слились в жадном поцелуе. Они катались по кровати, дрожа от страсти. Нерастраченная энергия Евы реализовалась в жажде обладания. Зубы Рорка на ее обнаженной груди, его руки, до боли ласкавшие ее тело, разжигали аппетит.
Из горла Евы вырвалось яростное рычание, когда Рорк рывком поставил ее на колени, прижавшись к ней всем телом. Она до крови царапала его влажную спину. Желание, клокотавшее в ней, отражалось в его блестящих голубых глазах. Повалив Рорка на постель, Ева снова оседлала его и со стоном выгнула спину, когда ее пронизало наслаждение.
Рорк наблюдал, как она отдается ему – ее тело блестело от пота, потемневшие глаза казались слепыми ко всему, кроме того, что происходило между ними.
Когда Ева застонала, он перевернул ее на спину и приподнял бедра, проникая в нее с каждым разом все глубже и глубже…
ГЛАВА 4
Рорк лениво потерся носом о шею Евы. Ему нравился крепкий запах, который секс придавал ее коже.
– Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше?
Она издала нечто среднее между стоном и ворчанием. Улыбнувшись, Рорк осторожно перекатился на спину, не выпуская Еву из объятий, и начал поглаживать ей спину.
В ушах у Евы все еще звенело, а тело было таким расслабленным, что сейчас она не справилась бы и с ребенком. Скользящие по ее спине руки Рорка действовали усыпляюще. Ева уже начала дремать, когда Галахад, решив, что путь свободен, вернулся в комнату и бодро прыгнул на ее обнаженные ягодицы.
– Черт возьми! – Протестующий рывок Евы вынудил кота вонзить ей в кожу острые коготки, дабы удержать равновесие. Скатившись с Рорка, она подвернулась, одержимая жаждой крови, но увидела, что ее супруг поглаживает длинными пальцами блаженно мурлычущего Галахада.
Ева сердито нахмурилась.
– Полагаю, вы оба считаете это чертовски забавным?
– Мы оба рады видеть тебя дома и проявляем это каждый по-своему. – Рорк сел и прижал ладони к раскрасневшимся щекам Евы, глядя в ее гневные глаза. – Вы выглядите очень привлекательно, лейтенант. – Он чмокнул ее в губы, почти заставив забыть весь свой гнев. – Почему бы нам не принять душ? А после обеда ты бы рассказала мне, что тебя так расстроило.
– Я не голодна. – Теперь, когда злость иссякла, ей хотелось подумать.
– Зато я голоден. – И Рорк стащил ее с кровати.
В кухне Рорк не донимал жену вопросами. Хорошо зная Еву, он решил, что ее вывело из себя что-то, связанное с работой. «Хотя она не любит делиться своими неприятностями, но рано или поздно все расскажет», – думал Рорк. Разлив вино, он сел напротив Евы за стол у окна.
– Идентифицировала своего бомжа?
– Да. – Она провела пальцем по ножке бокала и пожала плечами. – Один из бедолаг, каких развелось множество в последнее время. Едва ли кто-нибудь сможет объяснить, почему он предпочел такую жалкую жизнь нормальной.
– Возможно, его нормальная жизнь тоже была достаточно жалкой.
– Может быть. Мы передадим тело его дочери, когда закончим следствие.
– И тебя так взволновала эта история, что ты не успокоишься, пока не выяснишь, кто его убил?
– Это моя работа. – Ева равнодушно подцепила вилкой устрицу на тарелке. – Чем больше людей будут выполнять свою работу вместо того, чтобы мешать работать другим, тем лучше.
«Ага! – подумал Рорк. – Так вот оно что».
– И кто же мешает вам работать, лейтенант?
Ева снова пожала плечами, делая вид, что ей на это наплевать.
– Один «трупоискатель», – нехотя ответила она. – Возненавидел меня с первого взгляда, неизвестно почему.
– «Трупоискатель»? Достаточно колоритное прозвище. Ну а имя у него есть?
– У нее. Эта идиотка Бауэрс из 162-го участка настрочила на меня жалобу после того, как я сделала ей замечание за небрежную работу. Я в полиции больше десяти лет, и на меня еще никогда не было жалоб. Черт бы ее побрал! – Она глотнула вина.
