Кроме того, не следует забывать Дунайскую армию, состоявшую под начальством адмирала Чичагова. В её рядах насчитывалось около 62 тысяч человек.
С учетом войск, сражавшихся против Персии, иррегулярных войск, резервных формирований, отдаленных гарнизонов, войск в Финляндии, в Крыму, на Кавказе, в Оренбурге и т. д. общая численность вооруженных сил Российской империи составляла около 650 тыс. человек.
Приведенная численность войск на западных границах России весьма отличается от того, что можно найти в традиционной литературе по войне 1812 г. Почти везде фигурируют следующие данные по русской армии — 210–215 тысяч человек (1-я армия — 127 тыс. чел., 2-я армия — 45–48 тыс., 3-я армия — 40–45 тыс.). А далее обычно пишут, что Наполеон располагал более 600 тыс. чел. и тем самым имел трехкратное превосходство в численности.
Все это нельзя назвать иначе как эквилибристикой с цифрами. Авторы приводят взятые из реальных боевых расписаний цифры, которые старые историки (Михайловский-Данилевский, Богданович) когда-то указали в своих произведениях. Однако метод окончательного подсчета является характерным приемом, к которому обычно прибегают военные историки, стремящиеся подчеркнуть заслуги своей армии, сражавшейся, как и положено героям, с несметными полчищами врагов. У «хороших» считают только строевых солдат в самых передовых частях, а у «плохих» складывают всех, кого только можно, вплоть до калек и инвалидов в удаленных гарнизонах.
Поэтому при подсчете общей численности русской армии, готовой к военным действиям, почему-то практически никогда не учитываются войска 1-го и 2-го резервных корпусов, которые в течение двух недель могли оказаться в зоне ведения военных операций и действительно вскоре поступили на пополнение войск первой линии.
Кроме того, в Русской и Французской армиях существовали разные способы подсчета строевых и нестроевых. Солдаты обоза в русской армии не считались строевыми, а во французской армии считались. Следовательно, во всех французских боевых расписаниях обозных считают, а в русских — они приводятся отдельной строкой, которой ряд историков просто пренебрегает, — ведь речь идет о нестроевых! Но эти нестроевые выполняли точно такую же роль и были вооружены точно так же, как соответствующие солдаты французских обозных частей. Значит, нужно в таком случае для сравнения численности армий либо вычитать численность обозных из французских боевых расписаний, что в ряде случаев невозможно, либо, что проще и правильнее, считать обозных и в русской армии.
То же самое относится и к денщикам. Разумеется, от этой массы полувоенных-полуслуг в бою не было ровно никакого толку. Но дело в том, что во французской армии их официально не существовало, на деле же старшие офицеры брали себе некоторое количество солдат в качестве «ординарцев». Эти солдаты более не служили в строю, и в сражении от них было не больше проку, чем от русских денщиков. Поэтому, если денщики в отличие от обозных солдат представляли собой абсолютно бесполезную в боевом отношении массу, мы никак не можем провести подсчет их количества во французской армии, где их формально не было. Следовательно, невозможно привести численность того или иного французского соединения «очищенной» от денщиков, которые в русской терминологии считались нестроевыми.
Поэтому есть лишь один способ, который позволяет относительно корректно сравнивать численность русской и французской армий; он заключается в том, чтобы учитывать в боевых расписаниях всех строевых и нестроевых. Что же касается частей, стоящих во второй и третьей линиях стратегического развертывания, нужно указывать, какие именно войска и в течение какого срока могли принять участие в боевых действиях. Только так можно правильно оценить численное соотношение войск.
Наконец, что касается самих цифр. Если говорить о численности русской армии, то наиболее полное исследование было произведено современным российским ученым Шведовым С. В. в его диссертации «Комплектование, численность и потери Российской Армии в Отечественной войне 1812 года». Объем источников, используемых этим историком, очень велик, и тому, кто специально не посвятил долгие годы изучению вопроса численности русской армии, трудно соперничать по глубине с этим исследованием. Без сомнения, в результаты диссертации Шведова можно внести отдельные дополнения и корректировки, но навряд ли они могут быть принципиальными.
Хотелось бы напомнить, что все боевые расписания грешат неточностями. Когда же речь идет о подсчете войск в составе крупных армий, неизбежно столкновение с лакунами, пропущенными ведомостями, арифметическими ошибками, неучетом отдельных частей, отсутствием данных по подразделениям, выделенным в отряды, и т. д. и т. п. В результате доля погрешности даже при самых точных и честных подсчетах всегда будет составлять не меньше, а то и больше нескольких процентов.
Из приведенного обзора очевидно, что русская армия подготовилась к войне так хорошо, как это вообще было возможно, оставаясь в рамках феодально-крепостнической системы хозяйства. В течение почти всей первой половины александровской эпохи Россия только и делала, что вела войны с Наполеоном и готовилась к следующим. Было мобилизовано огромное количество рекрутов, а армия была реорганизована в соответствии с духом времени. О передвижениях противника было известно все до мельчайших подробностей. Войска стояли на границах в полной боевой готовности, чтобы либо перейти в наступление, либо сразиться с врагом на территории Российской империи почти сразу после начала боевых действий.
Армия Наполеона
Как следует из предыдущих глав, процесс принятия решения о подготовке к войне с Россией со стороны Наполеона можно разделить на три периода. Начиная с июня 1810 г. император, обеспокоенный военными приготовлениями Александра, начинает, в свою очередь, принимать меры предосторожности для возможной защиты герцогства Варшавского. В апреле 1811 г., когда на границах герцогства возникает реальная опасность, Наполеон начинает серьезные военные приготовления. Наконец, летом 1811 г., получив сведения о переброске русских войск с Дуная к западным границам России, он приходит к выводу, что война неизбежна, и отныне его действия направлены на подготовку своей армии к разрешению конфликта военным способом. Начиная с этого момента дипломатия отходит на второй план. Император намечает план войны, о котором достаточно подробно было сказано в предыдущей главе, и готовит войска к походу, о чем мы и будем говорить здесь.
Французская армия в эпоху Наполеона, вне всякого сомнения, стала сильнейшей армией мира. Император унаследовал от революции новую военную организацию, более гибкую и более приспособленную к новым условиям вооруженной борьбы, чем та, которая была во Франции Старого порядка. В момент самого сильного напряжения борьбы Французской республики с монархической Европой было объявлено о всеобщей мобилизации народных масс на борьбу с врагом, так называемой «levée en masse», провозглашенной декретом Конвента от 23 августа 1793 г. Декрет гласил: «С этой минуты и до той поры, пока неприятель не будет изгнан за пределы республики — все французы находятся в состоянии мобилизации для службы в армии. Молодые люди пойдут сражаться; женатые будут ковать оружие и доставлять продовольствие; женщины будут изготовлять палатки, шить одежду и работать в лазаретах; дети будут щипать из старого белья корпию; старики дадут понести себя на площади, чтобы своими речами подогревать мужество бойцов и проповедовать ненависть к королям и единство республики».
