Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Вообще, о каком расследовании можно говорить, если вскрытие тела Сталина проводилось в присутствии тех же, кто его и «лечил»?! При молчаливом согласии министра МВД. Для расследования убийства результаты патолого-анатомического исследования имеют едва ли не решающее значение. И вообще, присутствие на вскрытии почти всего лечебного консилиума — это какой-то сюрреализм. Такого нет даже в обычной районной больничке. Чего им там было делать? Подсказывать патологоанатому — что в заключении писать?
Ответ на это только один — никто, Берия в том числе, интереса к какому-то расследованию причин смерти Сталина не проявлял. Маленков, Каганович, Молотов, Ворошилов — потому, что это не входило в их компетенцию. А Берия — почему?
Больше того, Лаврентий Павлович через неделю после смерти Иосифа Виссарионович взял и прекратил ведение «дела врачей». Все арестованные были немедленно освобождены. А следователь Рюмин, которого к этому моменту Игнатьев уже из органов вышвырнул, наоборот, арестован.
После осознания мною факта незаконности прекращения «дела врачей» очарование Лаврентием Павловичем стало улетучиваться, мне стало понятно, что его сын в книге «Мой отец Лаврентий Берия» описал отца законченным диссидентом особо не фантазируя, стало понятно, почему его так не любил Семен Михайлович Буденный за подлую подставу во время обороны Кавказа.
«Дело врачей», вспомните, стало раскручиваться именно после смерти Андрея Александровича Жданова. Нам долго и целенаправленно внушали мнение о его незаконности. И теперь в заслугу Берия ставят его прекращение.
Там навертели столько, что черт ногу сломит. А представьте такую ситуацию: у вашего близкого родственника начались боли в сердце. Сильные боли. Вы вызвали к нему врача. Врач ставит диагноз — это от гиподинамии. Надо больше гулять. Ваш родственник гуляет, но боль не проходит, только усиливается. Вы настаиваете на ЭКГ. ЭКГ делает другой врач и ставит диагноз — инфаркт, гулять нельзя, нужно лежать, иначе умрет. Первый врач, лечащий, не согласен, кардиологу предлагает переписать диагноз. Тот не соглашается. Тогда кардиолога просто посылают самого в лес гулять, а вашему родственнику также рекомендуют больше двигаться на свежем воздухе. Ваш родственник во время прогулки и умирает. Вот вам суть того, что было с АА Ждановым. Вы будете настаивать, что лечащий врач вашего родственника не убийца? Да если он даже с кардиологом, который поставил диагноз «инфаркт» не согласен, если он сам профессор, а кардиолог — интерн, то и в этом случае есть же подозрение на инфаркт, даже пусть это подозрение мизерное! Любой врач знает, что это нужно учитывать. Но не назначать лечение и режим, которые убьют больного, если подозрение верно.
И Берия все это знал. Тем не менее, он выпустил всех арестованных врачей. Да еще и настоял на публикации об этом сообщения в «Правде». Всё, дело было прекращено с таким оглушительным шумом, что его возобновление уже было невозможно. И тут же Берия арестовывает Михаила Дмитриевича Рюмина, следователя, который дело раскрутил и вел. Арестовывает за фальсификацию следственных материалов. А начальником Рюмина был бывший министр МВД-МГБ Игнатьев! Игнатьев Рюмина уволил не за фальсификацию, кстати, а за то, что он, по мнению Игнатьева, не очень активно следствие вел. И Л.П. Берия стал этим делом валить Игнатьева, который уже был секретарем ЦК. И не только «делом врачей». Лаврентий Павлович и «менгрельское» дело прекратил! Целью Берия был пост секретаря ЦК! А дальше, как я подозреваю, он планировал подвинуть Хрущева и возглавить Секретариат, всерьез Хрущева он не воспринимал, конечно.
Ю.И. Мухин написал, что к июню Берия получил доказательства отравления Сталина и ордер в связи с этим на арест Игнатьева. Детишек можно пугать бабаем и бабой Ягой, но мы же взрослые люди: тело Сталина было уже в Мавзолее, забальзамировано. При бальзамировании внутренние органы удаляются, их еще во время вскрытия выбросили. Как доказывать отравление, если невозможно найти следов отравления? Мухин же сам утверждает, что травили ядом, который в трупных тканях нельзя обнаружить, факт отравления можно было установить, в таком случае, только по патологическим изменениям внутренних органов.
Судя по книге сына, амбиции у Лаврентия Павловича были очень большими. Основания они под собой имели, вклад его, как государственного деятеля, не преуменьшить. Но вот желание некоторых историков изобразить из него преемника И.В. Сталина, мягко говоря, несостоятельны. Сталин, надо сказать, отдавал должное талантам Лаврентия Павловича. Член Политбюро, заместитель Предсовмина. Но в том, высшем круге, он был вполне рядовым, уровня Микояна, деятелем.
Не надо кота тянуть за хвост, оперным певцом он все равно не станет, значимость партийного и государственного деятеля в СССР тех времен обозначалась на партийных съездах. На последнем присталинском, XIX съезде, градация была такая: отчетный доклад — Г.М. Маленков, вот он и был преемником Сталина на посту руководителя партии. Самые почетные и уважаемые люди открывали и закрывали этот форум: В.М. Молотов открыл, К.Е. Ворошилов — закрыл. Следующим был Л.М. Каганович — ему была поручена разработка новой программы партии. Самое почетное поручение. Сам Иосиф Виссарионович был автором работы «Основные экономические проблемы социализма в СССР», которая и была положена в идеологическую основу работы съезда. Это положение безоговорочного Вождя.
Л.П. Берия был в числе рядовых докладчиков. На этом можно закончить все прения по поводу Берии — преемника Сталина и все инсинуации на тему: Берия работал, остальные только штаны протирали на заседаниях Политбюро. Далеко не самым выдающимся он был в руководстве.
И это Лаврентия Павловича задевало. Задевало и наверняка имеющееся недоверие Сталина к нему. Достаточно прочесть «Мой отец Лаврентий Берия», чтобы понять причину недоверия: у Лаврентия Павловича были, если так можно выразиться, широкие демократические взгляды. Если он в кругу семьи об этом разглагольствовал, то, думаю, это у него проскальзывало и среди членов Политбюро. Эти взгляды были очень опасны, чем-то напоминали позицию Броз Тито.
Смерть Иосифа Виссарионовича давала шанс Берия выбиться в первые ряды. Конечно, шкурных интересов он не преследовал, шкурности в его биографии не заметно, он был идейным. Вот он и рвался к возможности свои идеи реализовать, для этого нужна была власть, а власть была у Секретариата ЦК КПСС. Сформированный на Пленуме 6 марта 1953 года Секретариат был нелепым. Там единственной фигурой был Г.М. Маленков, остальные — подставные пешки. А руководил Секретариатом совсем клоун — Хрущев. Всерьез их Берия не воспринимал, амбиции ему мешали оценить ситуацию. И он принял решение, воспользовавшись «делом врачей» и «мингрельским делом», начать этот Секретариат шантажировать. Его даже не волновало, что прекращение этих дел бьёт по Сталину. И бьет очень и очень сильно. Именно с их прекращения началась эта нескончаемая опера о сталинских репрессиях. Начал эту увертюру — Лаврентий Павлович, к сведению его фанатов.
Естественно, Лаврентий Павлович после такой подлости сразу выпал из обоймы сталинской гвардии. Уж Климент Ефремович, Молотов, Маленков, Каганович этого ему простить не могли. Берия остался в одиночестве, но не понял, что сам себя приговорил, слишком презрительно он относился к хрущевцам. Тем более, они стали поддаваться на его шантаж. По настоянию Берия, Игнатьева, которого он обвинил в незаконных арестах врачей и грузин, сначала исключили из Секретариата, потом вообще вывели из членов ЦК. Лаврентий Павлович подумал, что он на коне, начал выдвигать свои известные «демократические» инициативы по ГДР, по национальному вопросу, активность проявлял такую, что у меня создалось впечатление — почувствовал эйфорию, ему показалось, что шантаж удался и нужно дожимать ситуацию. И ориентировал сотрудников МВД на сбор компрометирующей информации о членах ЦК, секретарях обкомов и республиканских комитетов, прямо им указав, что подчиняются они только ему, министру.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
