— Ваш сын умер по вполне естественной причине, — приведя, наконец, в порядок одежду, вкрадчивым голосом поведал Лаймар. — По собственной неосторожности.
— В чём же она заключалась? — нахмурился герцог.
— В то памятное утро, когда он собирался драться на дуэли, на него было совершено покушение, не так ли? Убийца воспользовался заклинанием, которое сохраняет свою силу, даже будучи разделённым на фрагменты... Один из таких фрагментов и попал в тело Вашего сына, — глаза мага, скрытые насмешливо смеженными ресницами неприятно блеснули.
— Но Кьез, судя по всему, не чувствовал никаких... — начал было герцог.
Лаймар досадливо махнул рукой:
— Так бывает. Довольно часто. «Осколок» мог жить очень долго, не причиняя вреда Вашему сыну, но достаточно было одного толчка извне, чтобы орудие убийства выполнило свою задачу.
— И что же это был за толчок? — поинтересовался Льюс.
— Не могу сказать точно, — легко признался маг. — Возможно, Ваш сын попал в поле действия защитного амулета, и это спровоцировало... Да, скорее всего.
— Почтенный Лаймар прав? — герцог посмотрел на меня в упор. Очень серьёзно и чуть напряжённее, чем хотелось бы мне.
Я неопределённо качнул головой:
— Будем считать так. У меня, и в самом деле, есть нечто, помогающее справиться с магической угрозой. На всякий случай.
Маг повернулся ко мне:
— Можно ли узнать, какого рода это... нечто?
— Нельзя, — отвечаю очень спокойно и очень ласково. Так, чтобы снять все последующие вопросы. Лаймар понимает намёк и делает вид, что ничуть не расстроен отказом, хотя дёрнувшийся уголок рта заявляет об обратном.
Слуги разливают по чашкам из замутнённого стекла taaleh, причём редкого сорта, с медным оттенком. Но красота благородного напитка отходит на второй план, потому что... Маг берёт чашку в левую руку, а мизинцем правой быстро проводит по тонкому ободку. Движение, на которое не всякий обратит внимание. Я бы и сам не заметил, если бы... Если бы чернявый Лаймар не будил во мне смутное беспокойство.
— Почтенный, позвольте задать Вам вопрос!
— Разумеется, благородный лэрр! — язвишь, значит? Ну, ничего, мы ещё посмотрим, на чьей половине игральной доски больше фигур.
— Откуда Вы родом?
Он промедлил. Меньше вдоха, но промедлил с ответом.
— Хассия.
— Вот как... — странно. Эта провинция слишком далеко на Западе, чтобы... — А мне показалось, что Вы — уроженец Юга.
— Почему же? — он оставался расслабленным, но жилка на смуглом виске стала чуть заметнее, чем прежде. Чуть зеленее.
— Ваш жест... очень похож на тот, которым кочевники Южного Шема отгоняют демона К’хашша.
— Да? Не знал, — Лаймар удивился. Слишком естественно, на мой взгляд. — Вы, должно быть, часто там бываете, если столь хорошо знакомы с тамошними обычаями?
— Где?
— В Южном Шеме.
— Пожалуй. Я провёл много дней вдали от дома.
— Однако в Вашей речи не слышно влияния дальних земель, лэрр... — масляно улыбнулся маг. — Неужели странствия совсем не оставили отпечатка на Ваших привычках?
— Видите ли, почтенный, я разговариваю с каждым на том языке, который ему понятен. По-вашему, это неправильно?
— Это делает Вам честь, лэрр, — мёда в голосе Лаймара становится всё больше. Очень нехороший признак.
— Рад, что Вы так высоко оценили мои скромные старания, — улыбаюсь в ответ. Обнажая клыки.
На мгновение ноздри мага раздуваются, но эта смена настроения мимолётна и не привлекает особого внимания. А в следующее мгновение Лаймар резко встаёт и отвешивает поклон хозяину дома. Столь же презрительный, как и в первый раз.
— Простите, но вынужден откланяться... Дела, дела! Если Вам понадобится моё участие — всегда к Вашим услугам!
— Конечно, почтенный Лаймар, всенепременно! Вас сопроводят со всем возможным почтением! — герцог так оживлённо воспринял известие об уходе мага, что сразу становится ясно: не мне одному этот чернявый наглец встал поперёк горла.
Когда последние отголоски присутствия кудесника растаяли в воздухе зала, я спросил:
— Стоило ли пользоваться услугами того, кто не вызывает доверия?
Дядюшка Хак настороженно нахмурился, а Льюс вдруг улыбнулся, разом помолодев на пяток лет:
— Вы тоже заметили?
— Что именно?
— Некоторую... скользкость почтенного мага.
— Я бы назвал это склизкостью, если позволите.
— Да, так гораздо вернее! — подтвердил герцог. — Мне не нравится этот человек.
— Тогда зачем...
— Он лучший дознаватель Виллерима и правая рука придворного мага.
— То есть, с ним не стоит портить отношения? — уточняю. Из любви к порядку.
— Можно и так сказать, — кивнул дядюшка Хак. — Но Вы, похоже, заставили его понервничать...
— Почему Вы так считаете? — наблюдательность старого герцога не стала для меня ошеломляющим открытием, но всё же немного и неприятно удивила.
— Он даже не остался на обед, а всем известно, как сильно почтенный Лаймар любит дармовое угощение! — пояснил Льюс. — Ваше упоминание о демоне... Как его зовут?
— Его не зовут, — устало вздыхаю. — Он приходит сам. К тем, кто не замыкает кольцо вокруг стоячей воды. Демон К’хашш.
— И чем он опасен?
— Да ничем особенным... Детская страшилка, не более.
Я не стал объяснять, что именно поэтому все дети Южного Шема, как только становятся способны удержать в пальцах чашку, учатся отгонять упомянутого демона. А изжить детскую привычку — ой, как трудно...
— И они все... там, на Юге... так делают? — продолжал допытываться Льюс.
— Все. Без исключения.
— Интересно... Значит, Вы полагаете, что Лаймар родился в Южном Шеме?
— Вероятность велика. Либо его семья чтила традиции и на чужбине... Впрочем, оставим в покое происхождение сего, вне всякого сомнения, достойного человека, — позволяю себе улыбнуться. — С какой целью Вы пригласили в дом нас обоих в одно и то же время?
— В основном, чтобы удостовериться, что Вы не имеете отношения к гибели моего сына.
— Как раз имею! Если он умер только из-за того, что приблизился ко мне...
— В этом виноват он сам, верно?
— Вынужден согласиться... Итак, Вы удостоверились в моей невиновности?
— Вполне.
— И... Ваши дальнейшие действия?
— Пока что я приказал стрелкам ослабить тетиву, — без тени улыбки сообщил герцог. — Это Вас устраивает?
