– Знаете, если бы я даже и пошел с вами, толку с меня все равно не было бы никакого.
– Боже мой! – воскликнул Латур, хлопнув себя ладонью по лбу. – Что же я раньше-то не подумал?
– Что с вами?
– Ведь это будет очень даже неглупо! – продолжал размышлять вслух Латур.
– О чем это вы?
– Тебя не касается.
В душе Латура пробудился инстинкт полицейского. Каким-то шестым чувством, которым нередко обладают подобные ему охотники за людьми, он догадался, каким образом гренадер надеялся обвести всех его преследователей вокруг пальца.
– Жан-Мари отправился по реке, на этот счет у меня нет никаких сомнений, – подумал он. – Вся трудность заключается в том, чтобы выяснить, на какой барке он собрался удрать.
Латур на миг задумался. Юный Римлянин смотрел на него, но в этой профессии он был еще новичок и поэтому не мог ничего прочесть по лицу собрата.
– Мальчик мой, сейчас ты выполнишь одно мое поручение.
– Какое?
– Пойдешь в мэрию, найдешь дежурного комиссара и скажешь ему, что я напал на след солдата Кадевиля.
– И что потом?…
– Ничего. Просто твои слова объяснят мое отсутствие, потому как в ближайшие недели две меня в Бордо не будет.
– Может, возьмете меня с собой?
– Нет! – сухо отрезал Латур.
Это его «нет» прозвучало категорично, поэтому Римлянин настаивать не стал и решил расстаться с начальником.
Едва оставшись один, тот бросился к реке, чтобы нанять лодку. Барка, которую он смог раздобыть, была довольно громоздкой, наполовину покрыта палубой, но при этом легко управлялась с помощью кормового весла. Кроме того, на ней также были мачта и небольшой парус.
Латуру, выросшему на набережной, с детства, по выражению бордосцев, «гонявшему по реке», прекрасно управлявшемуся с любым суденышком что посредством весел, что при помощи паруса, этого было вполне достаточно.
Тем не менее, чтобы запастись всем необходимым для предпринятой им экспедиции, полицейскому агенту понадобилось время, поэтому когда он отчалил, было уже семь часов.
С юго-востока дул легкий, приятный бриз. Латур всегда придерживался принципа никогда не утомлять себя понапрасну. Поэтому он тут же поднял парус, встал у руля и поплыл вниз по реке.
– Если Жан-Мари воспользовался лодкой, которая просто плывет по течению, я очень скоро его догоню. Он не моряк и я, не исключено, обнаружу его на корабле, готовящемся отправиться в дальнее плавание.
Предоставив парус воле ветра, полицейский полдня плыл со скоростью в несколько узлов в час.
Он даже не подозревал, что гренадер, по совету Маталена, остановился, чтобы переждать день, в уединенном месте чуть ниже по течению от Лагранжа, заплыл в камыши и привязал лодку к корням ивы, листья которой ограждали его от нескромных взглядов со стороны суши.
Покончив с этим, Жан-Мари растянулся на дне барки и спокойно уснул. И как только Морфей принял молодого человека в свои объятия, ему тут же приснилась Кадишон.
В два часа пополудни Латур миновал Бле.
Ветер ему по-прежнему благоприятствовал и путешествие до этого населенного пункта отняло у полицейского так много времени только потому, что он дважды поднимался на борт встреченных им судов, чтобы проверить, нет ли на них гренадера.
Он не был столь наивен, чтобы открыто говорить о цели своего посещения, но каждый раз без труда находил предлог, чтобы поговорить с матросами.
Добравшись в четыре часа до Пойяка, Латур был совершенно уверен, что на том участке реки, который он преодолел, Жана-Мари нет.
Благодаря своим полномочиям, о которых шпик поведал местным жандармам, он получил возможность посетить все суда, стоявшие на рейде этого города, уже совершенно не скрывая причин, которые побудили его явиться к ним с обыском.
Но и на этот раз он, как нетрудно догадаться, вернулся ни с чем.
В девятом часу вечера Жан-Мари выгреб на середину реки и поплыл дальше вниз по течению.
Однако к полуночи стало совсем холодно и темно, гренадер, чтобы согреться, принялся грести и в три часа ночи пристал к берегу в Медоке, чуть выше Бешереля.
– Остановлюсь здесь, – сказал он себе. – Если вечером отправлюсь дальше, то без труда доберусь до Сентонжа, это позволит мне пройти незамеченным мимо Пойяка.
В тот самый момент, когда гренадер расположился, чтобы укрыться и провести день, Латур как раз отправился в Ришар и Вердон, чтобы продолжить свои поиски.
Прибыв туда довольно рано, он, с помощью то ловкости, то запугивания, сумел обыскать каждый уголок кораблей, стоявших на рейде и дожидавшихся попутного ветра.
В то же время нетрудно догадаться, что многие капитаны оказали ему весьма скверный прием, а один из них даже отказался пускать шпика к себе на борт.
– Вы совершаете ошибку, капитан, – сказал ему Латур.
– О чем вы?
– Дело в том, что на меня возложена обязанность найти беглеца.
– У меня на борту его нет.
– Я в этом не уверен, – ответил на это Латур.
– Вы наглец! – закричал моряк. – Покажите мне разрешение проводить подобные обыски! Это неслыханно!
На это Латуру было нечего ответить, ведь у него при себе не то что разрешения, но даже ордера на арест Жана-Мари. Поэтому настаивать он не стал и отправился с инспекцией к более сговорчивым капитанам.
Среди них нашелся один, который без колебаний позволил полицейскому обыскать его судно от трюма до грот-марса. И при этом проявил такое рвение, что даже заронил в душу полицейского подозрения.
«Его невиданное усердие можно объяснить двумя причинами, – подумал Латур, – либо этот капитан надо мной смеется и Жан-Мари спрятался так тщательно, что найти его можно будет, только полностью выгрузив из судна весь товар, что обойдется очень дорого, либо он просто еще не взял беглеца на борт. Но ставлю свою голову против жизни этого идиота Жозефа – за которую сегодня много никто не даст – что Жан-Мари должен бежать именно на этом корабле».
Когда он покончил с обыском, капитан вызвался самолично проводить его обратно. Латур был не против еще раз заглянуть в каюту, где, как ему показалось, мелькнуло знакомое лицо, но перед этим он заявил, что должен идти, и поэтому удалился, решив не спускать с этой скорлупы глаз.
– Сатюрнен, – обратился капитан к боцману, – спустите для господина трап.
Латур все понял и спустился в лодку.
Когда он закончил осмотр судов, было уже совсем темно. Совершив на своей барке несколько маневров, полицейский отплыл на несколько кабельтовых, бросил якорь и стал наблюдать за тем, что происходит вокруг.
Жан-Мари тем временем отчалил от Бешереля, где перед этим провел весь день, в полном соответствии со своим планом, и налег на весла, чтобы побыстрее оказаться на середине реки, подальше от Пойяка.
