Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
Антигитлеровский круг Артура Небе сложился еще в 1938 году, в крайне напряженный период судетского кризиса. Именно тогда некоторые генералы начали впервые подумывать о том, чтобы прервать этот марш к катастрофе, сместив Гитлера путем военного путча. В те дни государственный служащий и тайный противник нацизма Ганс-Бернд Гизевиус познакомил своего друга Небе с военными оппозиционерами: генерал-полковником Бекхом и Гансом Остером (впоследствии служил в абвере). Небе тогда был начальником Крипо – криминальной полиции (группенфюрером СС и руководителем подразделения в РСХА он стал позднее). Небе воспринял этих оппозиционеров весьма скептически и с большим недоверием: опытный профессионал полицейской службы увидел, что конспираторы – просто дилетанты. Он привык прятать следы, и его ужаснуло, как это они – почти в открытую, на публике – рассуждают о низложении фюрера. Сам Небе, приезжая на их встречи, оставлял машину где-нибудь на соседней улице, тщательно изучал обстановку и только после этих предосторожностей появлялся среди заговорщиков – всегда неожиданно. Герделер, сверхболтливый вожак сопротивления, не знал даже имени видного эсэсовца, которому оппозиционеры были обязаны информацией из РСХА. Если случалось так, что Герделер вдруг мог появиться на совещании, где присутствовал Небе, осмотрительный офицер полиции вовремя исчезал.
Трудно сказать, что заставило Небе поддержать сопротивление: страх ли за собственное будущее или тревога за страну, однако он был верен заговорщикам. В конце 1941 года, командуя эйнзацгруппе СС, Небе не видел иного пути, чтобы избавиться от нацистского режима и искупить собственную вину, кроме убийства Гитлера. С этого времени он постоянно подгонял заговорщиков. Они планировали покушение на фюрера, но всякий раз откладывали. Небе располагал группой полицейских офицеров, которые могли в день X обеспечить доступ военным частям путчистов в правительственные здания Берлина. Конечно, такая мера была бы невозможна без соучастия других эсэсовцев из полиции. Небе завербовал штурмбаннфюрера Ганса Лоббеса, исполнительного директора управления криминальной полиции, и начальника берлинского гестапо Пауля Канштейна. Находясь на таком посту, бригадефюрер СС (!) Канштейн не мог не стать ключевой фигурой во всех планах переворота. Его позиция усиливалась связью еще с двумя заговорщиками, берлинским полицей-президентом графом Хелльдорфом и его заместителем графом Шуленбургом. Канштейну был сделан определенный аванс: если бы путч 20 июля 1944 года удался, он стал бы новым руководителем политической полиции в Германии без Гитлера.
В Берлине были и другие эсэсовцы, имевшие связь с этой группой, но работавшие самостоятельно. К ним принадлежали, например, геринговский сотрудник Плаас из отдела прослушивания телефонов – он предупредил заговорщиков, что за ними следит гестапо; штурмбаннфюрер граф фон Сальвиати, начальник отдела в Главном управлении СС, с 1941 года прикомандированный к штабу фельдмаршала фон Рундштедта; Макс Фрауэндорфер, офицер СС, начальник трудового отдела (нечто вроде министра труда) в Польше. Этих людей от других эсэсовцев – критиков Гитлера – отличало моральное неприятие режима, попирающего права человека и страдающего саморазрушительной манией величия. Именно из этических соображений они и восставали против безответственного руководства рейха. Фон Хассель записал в дневнике, что Фрауэндорфер произвел на него впечатление «бескрайним отчаянием из-за того, что он пережил в Польше. Это было так ужасно, что он больше не выдержал».
Поскольку под покровом как бы сторонней помощи от некоторых эсэсовцев вполне могла скрываться возможность будущей поддержки путчистов империей Гиммлера, заговорщики считали нужным (хоть это и рискованно) завербовать как можно больше эсэсовцев. В конце концов, позиция СС будет решающей для успеха или провала переворота. Канарис уже высказал мнение, что раз уж было столько неудачных покушений на Гитлера, теперь нет другой альтернативы, кроме как постараться вовлечь Гиммлера в акцию против фюрера; «надо с ним откровенно поговорить». Фельдмаршал фон Бок тоже заявил, что будет сотрудничать, только если примет участие Гиммлер.
Герделер обратился за советом к своему другу, шведскому банкиру Валленбергу. Тот уточнил: «А Гиммлер знает, чем вы занимаетесь?» Герделер пожал плечами: «Я не в курсе». Услышав, что была упущена блестящая возможность устранить фюрера, – только из-за того, что в тот день отсутствовал Гиммлер, также подлежавший ликвидации, – Валленберг посоветовал: «Да оставьте вы Гиммлера в покое: если вы выступите только против Гитлера, Гиммлер мешать не станет».
Осенью 1943 года Шуленбург решил «прощупать почву» в Главном управлении СС и спросил у оберштурмбаннфюрера Ридвега, с кем из офицеров можно «откровенно обсудить ситуацию в стране». Ридвег назвал генералов Хауссера и Штайнера, а также одного из окружных командующих СС Гольдебрандта. Шуленбург служил раньше со Штайнером в 1-м пехотном полку, и вот теперь они встретились в берлинском кафе. Шуленбург сказал генералу: чтобы предотвратить полный крах рейха, Гитлера необходимо устранить силой. Штайнер с этим не согласился, заметив, что Восточный фронт трещит по всем швам, что вот-вот ожидается вторжение западных союзников, а потому смена режима сейчас была бы возможна только при поддержке всего вермахта, а это маловероятно. Не все заговорщики приняли это за последнее слово генералов. Так и оказалось: не прошло и месяца, как Штайнер и его начальник штаба оберфюрер Циглер устроили трехдневный совет у Мелитты Видеман, обсуждая, как избавиться от Гитлера. По словам Мелитты, они развивали пока еще смутный план: танковый корпус Штайнера «Германик» во время переброски на Восточный фронт должен похитить Гитлера из Ставки – «Волчьего логова», объявить его психически неполноценным и оповестить всех о его преступлениях. В следующем году генералы ваффен-СС созрели для того, чтобы обещать поддержку фельдмаршалу Роммелю в случае мятежа против Гитлера, но в 1943-м они не были еще готовы к этому, и Шуленбурга постигла неудача.
Столь же бесплодными оказались усилия профессора политологии Йенса Йессена – он хотел перетянуть на свою сторону бывшего ученика и друга Отто Олендорфа, который возглавлял Третье управление РСХА. Оба они некогда вместе работали на благо нацизма, но война и преступный характер режима развели их в разные стороны. В принципе оба оставались нацистами, суть же разногласий сводилась к следующему: имеет ли право на существование политический строй, уничтожающий миллионы людей, а теперь еще и жертвующий отечеством ради одержимости одного человека.
Олендорф – а он, кроме всего прочего, командовал эйнзацгруппе – отвечал на этот вопрос утвердительно, хотя какие-то стороны жизни рейха у него вызывали не меньшее отвращение, чем у Йессена. Он был автором «докладов из рейха», которые нацистский пропагандист Фрицше не без оснований назвал «рупором оппозиции, которую иначе никто бы не услышал». Олендорф по-прежнему был сторонником запрещенного теософского направления, а потому считался подозрительным для Мюллера, начальника гестапо. Он был дружен с противником нацизма банкиром Альманом – тем самым, что покончил с собой, когда обнаружилась его связь со Штауфенбергом, несостоявшимся убийцей Гитлера. Олендорф собирал письма разочарованных молодых солдат с фронта и вступал с ними в переписку. Он выстроил свой собственный проект послевоенной нацистской Германии, берущей истоки от гитлерюгенда и этих фронтовиков, с партией, освобожденной от политических и административных функций, чтобы стать этакой «башней мудрости».
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
