После смерти трех из командующих первых военных корпусов главнокомандующим стал 'Амр ибн ал-'Ас, который немедленно рассредоточил армию в горах Сирии и Палестины. Тем самым ему удалось спасти большую часть армии, но до этого жертвами чумы стали 25 000 мусульман. Эпидемия еще не закончилась, когда 'Умар назначил 'Ийада ибн Ганама военным правителем Северной Сирии, а Му'авиййу — военным правителем Дамаска и Иордании, тогда как 'Амр остался главнокомандующим в Палестине.
Когда Абу Бакр планировал поход против отступников, он обсуждал вопросы о назначении командиров корпусов с 'Амром ибн ал-Асом. Халиф сказал: «О 'Амр, ты лучше всех арабов разбираешься в людях. Что ты думаешь о Халиде?» 'Амр ответил: «Он — повелитель войны и друг смерти. Он стремителен как лев и терпелив как кошка!»[313 Иа'куби: Та'рйх, т. 2, с. 129.]
Однако в описываемое время человеку с таким темпераментом, как у Халида, кошачьего терпения было мало. Кошке хватает терпения потому, что она хочет поужинать своей жертвой. Если жертвы не видно, даже кошка не сможет оставаться терпеливой; а у Халида теперь не было никаких надежд, ничего такого, ради чего стоило бы терпеть. Он больше не мог участвовать в сражениях, не мог убивать врагов. В вынужденной безвестности Халид оплакивал потерю товарищей и сыновей.
Мусульманские победы продолжались. После эпидемии, в 18 г. хиджры, 'Ийад вновь вошел в Джазйру; к концу следующего года, дав несколько сражений, он захватил ее до самых северных Самсата, Амйда (ныне — Дийар Бакыр) и Битлйса. Он даже совершил успешный рейд до Малатйе. (См. карту 29.) С восточного фронта приходили поистине замечательные новости. Ко времени смещения Халида Са'д ибн Абй Ваккас завоевал большую часть территории современного Ирака и части современной Юго-Западной Персии — Ахваз, Тустар, Сус. На этом фронте были достигнуты еще большие успехи, хотя последние сражения со все еще сильными персами состоялись уже после смерти Халида. В 640 г. (19 г. хиджры) Кайсарийа капитулировала перед мусульманами, а 'Амр ибн ал-'Ас вошел в Египет.
Подобно всем мусульманам, Халид ликовал по поводу побед Ислама, однако каждая победа также напоминала ему и о том, что он не принимал участия в этом сражении. Новости, которые он получал в Эмессе, были для него одновременно и сладостными, и горькими. Он был подобен пылкому влюбленному, который видит перед собой возлюбленную, но не может приблизиться к ней. Так прошли последние годы жизни человека, которого Гиббон в «Истории упадка и разрушения Римской империи» охарактеризовал как «...самого яростного и наиболее удачливого из арабских воителей».[314 Хотя в некоторых источниках указывается, что Халид воевал в Джазйре под началом 'Ийада, большинство древнейших историков ссылались на другие источники, чтобы показать, что после смерти Абу 'Убайды Халид не служил под началом кого-то другого. Я считаю правильной последнюю версию.]
* * *
К счастью, в отношениях между Халидом и 'Умаром произошли заметные перемены к лучшему 'Умар больше не был таким резким, порывистым, крутым человеком, как прежде. Неся на своих плечах бремя халифата, он смягчился и стал более терпеливым. 'Умар по-прежнему оставался суровым и аскетичным, но он не требовал от других того, чего не требовал от самого себя. Он был строг с сильными, добр со слабыми, великодушен и щедр с вдовами и сиротами. 'Умар сидел с бедняками и по ночам часто спал на ступенях мечети. Ночью он имел обыкновение бродить по улицам Медины с кнутом в руке, и кнута 'Умара страшились больше, чем меча какого-то другого человека. Он питался подсоленным ячменными лепешками, сухими финиками и оливковым маслом и заставлял домочадцев довольствоваться тем же. Его одежда была сшита из самой дешевой ткани и залатана во многих местах. Непоколебимый в своей решимости творить справедливость, он подверг бичеванию собственного сына 'Убайд Аллаха за то, что тот выпил спиртного.
Халид, у которого теперь оказалось больше времени для размышлений, видел великие добродетели и завидные качества своего старого соперника. Халид простил его. Однажды он сказал своему гостю: «Хвала Аллаху, который забрал Абу Бакра. Он был мне дороже, чем 'Умар. Хвала Аллаху, который даровал власть 'Умару. Я ненавидел его, но теперь он мне нравится». Перемены в отношении к нему были столь велики, что, умирая, Халид назначил 'Умара наследником всего своего имущества. Милосердное время залечило раны.
* * *
Халид проводил много времени в воспоминаниях о своих сражениях, как это бывает со старыми воинами. Он восстанавливал в памяти битвы и поединки, в которых его противниками были величайшие воины мира, которых он заставлял есть землю. Естественно, он гордился своими победами, но в мыслях Халида не было места ни тщеславию, ни самомнению. Он приписывал свои победы помощи Аллаха и своей красной шапке, в которую были впрядены волосы Святого Пророка. Когда Халид не вспоминал о сражениях, он думал о друзьях-полководцах — Абу 'Убайде, Шурахбйле, Йазйде, 'Амре ибн ал-'Асе, а также о таких великих воинах, как 'Абд ар-Рахман ибн Абй Бакр, Рафи' ибн 'Умайра, неподражаемый Дирар ибн ал-Азвар, чьи величайшие подвиги, как и его собственные, навсегда останутся славными страницами истории. Впрочем, в отличие от нас, он не знал, какое место принадлежало в истории ему самому.
Халид был наиболее многогранным воином в истории, настоящим военным гением. Он обладал стратегическим видением Чингисхана и Наполеона, тактическим гением Тимура и Фридриха Великого, личной силой и доблестью полулегендарного Рустама Могучего (Персия). Ни в одном другом случае история не являет нам такого количества военных достоинств, объединенных в одном лице. Халид — один из всего двух полководцев в истории человечества, которые не знали поражений. Вторым был Чингисхан, но Чингисхан не был таким великолепным бойцом, как Халид, пусть даже его завоевания и охватили большую область земного шара. В Халиде стратегический и тактический гений сочетались с неистовостью методов. Для него сражение было не просто маневром, ведущим к военной победе, но актом беспощадного усилия, завершавшегося полным подавлением противника. Маневр был лишь инструментом, позволявшим разгромить врага.
Халид был единственным человеком, одержавшим тактическую победу над Святым Пророком — в битве при Ухуде. Он был первым мусульманским полководцем, вышедшим за пределы Аравийского полуострова и победившим чужие армии; первым мусульманином, укротившим одну за другой две великие империи. Практически каждое из данных им сражений может служить примером военного руководства, особенно это относится к Ухуду, Казиме, Валадже, Мусаййахе, Аджнадайну и Йармуку. Лучшей его баталией была битва при Валадже, а величайшей, вне всякого сомнения, — битва при Иармуке.
Халид был воином до мозга костей. Он также управлял завоеванными им территориями, но это было для него неизбежной обязанностью полководца высокого ранга, которому нужно было не только завоевать территорию, но и управлять ею в качестве военного наместника. Планы и маневры Халида свидетельствуют о его высочайшем интеллекте; однако он не стремился ни к образованию, ни к культуре. Халид был цельным, настоящим, совершенным, неразвращенным солдатом чистой воды. Ему было на роду написано участвовать в великих битвах и уничтожать могущественных врагов... нападать, убивать, завоевывать, побеждать. Эта предопределенность проявилась лишь тогда, когда пришел Ислам. И она оказалась реализованной только тогда, когда он принял новую веру и последовал за Пророком. Куда бы ни шел Халид, на его пути вставали враги, словно злая судьба обрекала их на смерть от его меча. Где бы Халид ни проходил, за ним тянулся шлейф славы. За более чем 15-летний период, разделяющий битву при Ухуде и смещение Халида, полководец дал 41 сражение (не считая мелких боев), из которых 35 пришлось на последние 7 лет. И он не потерпел ни одного поражения! Таков был неукротимый, всепобеждающий Халид.
