пиона и яда краснорогой лягушки, способное ее усмирить.
Задание оказалось непростым и андалурская шпионка едва с ним справилась, но, все же, она была отлично обучена и ее умениям позавидовали бы служащие Тайной стражи. Ночью Исора пробралась в зверинец, выкрала кобру, предварительно дав ей крысу, наполненную зельем. Днем после того, как, расстроившись, Агата отправилась на ферховую прогулку с Фролом, Исора подбросила корзину со змеей в ее комнату.
Если бы Агата не была способна говорить со змеями, или была бы недостаточно искусна, то кобра неминуемо бы ее укусила. Однако, она и впрямь оказалась потомком Амори, и подчинив змею, заставила ее танцевать на глазах у всего амфитеатра. Вместе с ней, принялся танцевать и дракон-император, а за ним и все вельможи и служители.
Лидия не отчаивалась и предприняла следующую попытку избавиться от Исоры. Она незаметно подкинула осколки в ее туфли, но та вышла танцевать с изрезанными ногами.
Все то время, что Исора была на Отборе, она следила за невестами, служителями, гласом и драконом-императором. Добытые сведения, она передала лорду Лейну у всех на глазах. Записки и донесения были вшиты в пояс, который она уронила ему в руки, когда танцевала подле него во время выступления.
Быть пойманной в планы Лидии вовсе не входило, и она позаботилась о том, чтобы запутать следы, заранее подкупив Петру — дочь разорившегося купца, чтобы в нужный момент, если понадобится, она помогла ей сбросить с себя подозрения, перекинув всю вину на Пинну. Лидия вовсе не имела ничего против той, но понимала, что ей придется, чем-то или кем-то пожертвовать, чтобы выйти из воды, не замочив ног. С ее точки зрения, жертва была вполне приемлемой, учитывая то, что на второй чаше весов лежало спасение Империи от происков Андалур, как она тогда думала. К тому же, в самой Пинне Лидия узнала воровку, обокравшую ее матушку несколько лет назад.
По итогу все закончилось более чем удачно, особенно учитывая то, что Пинну защитили от разъяренной толпы Мира и Елена со своими подругами, а саму Лидию никто не заподозрил ни в чем.
Тем временем, брат Иннокентиус, убедив Фрола в том, что переживать о светящемся шаре нет нужды, сам старательно пытался распутать нити заговора. Еще, когда год назад Роло Дуаре внезапно потерял рассудок, брат Иннокентиус заподозрил, что на Лунном острове пустили корни интриги и предательства.
Будучи одним из наиболее высокопоставленных служителей, он обладал возможностями и связями, а также опытом и умом, полезными в раскрытие правды. Множество его воспитанников и учеников, покинув Лунный остров, и разбредясь по всей Империи, были готовы выполнить любую его просьбу, и добыть любые сведения, которые он только мог пожелать.
Помимо этого, он имел доступ к записям обо всех невестах, прибывших на Отбор. Когда он начал разбираться в запутанном деле, то вскоре заподозрил, что Мира вовсе не та, за кого себя выдает. Будучи сам книжным колдуном, он быстро разыскал необходимую сведения в Императорской библиотеке, где хранились свитки и фолианты еще со времен Капуцеров, и выяснил, что светящийся шар, может быть признаком «бродячей души». Он нашел сведения о единственном роде, владевшим этим даром, и о том, что род впал в опалу после неистовства, а последние, кто выжил в нем были две дочери наследника князя.
Решив рискнуть, Иннокентиус вызвал Миру на разговор и к его удивлению, та сама обо всем рассказала, признавшись, что прибыла на Отбор по приказу таинственного светящегося шара. Она рассказала ему и о кольцах, которые сумела добыть, но, где они спрятаны, так и не раскрыла.
Поняв, что морской дракон может пробудиться и это только дело времени, когда кольца будут найдены и попадут не в те руки, Иннокентиус решил исправить ошибку, которую, как он думал, они с князем Дуаре совершили, опаивая годами дракона-императора зельем, не дающим ему пробудиться.
Он дал Мире кинжал из темной кости и приказал ранить Андроника Великого, предполагая, что тогда явится Дро, все три головы будут разбужены и его величество снова сможет принять свой истинный облик.
Иннокентиус мог бы сделать это и сам, но не хотел рисковать своей жизнью и положением, понимая, что дракон-император может убить того, кто пытается его ранить, как это произошло много лет назад с Кардеей, и, что даже если этого не случится, его самого обвинят в измене и казнят, за покушение на жизнь Андроника Великого.
Мире он внушил, что так она сможет все исправить, искупить зло, причиненное ее отцом, поднявшим восстание, и собственную слабость, из-за которой она достала кольца, которые навечно должны были остаться в небытие. К тому же, он обещал ей, что поможет сбежать с Лунной острова, когда все будет кончено.
К тому времени, Мира успела окончательно запутаться. Она была одинока, несчастна, всеми покинута, ее грызло чувство вины, за содеянное отцом, и за то, что сама она поддалась на угрозы таинственного колдуна, и добыв кольца, подвергла всю Империю опасности.
В день, когда Кир Аверин отправился в Алхавар, чтобы встретиться с генералом Хайро, а Фрол Зерион слег в постель, после того, как на него напал рух генерала, брат Иннокентиус осознал, что настало время действовать.
Умея манипулировать драконом-императором, он подговорил его, пригласить Миру на аудиенцию, однако, непредсказуемый и взбалмошный Ник, захотел позвать еще и Елену с Агатой.
Когда его величество уединился с невестами у себя в покоях, Иннокентиус приказал остальным служителям, удалиться. Сам же он уже начал подозревать Ленору в участие в заговоре. Его ошибкой было то, что будучи человеком устаревших взглядов, он не привык считать женщину достойным противником. Он считал, что Ленора лишь кукла в чьих-то руках, и, вызвав ее на беседу, был уверен, что если на нее надавить, то она вскоре во всем сознается.
Ленора же, поняв, что ее почти раскрыли, обрушила на пожилого служителя всю мощь своего дара, уничтожая, кромсая и раня его сознание так, что он потерял рассудок в тот же миг.
Пока Ленора разбиралась с братом Иннокентиусом, Глория тоже была занята. К тому времени, она поняла, что их ошибкой было оставить генерала Хайро в живых, ведь он мог легко выдать их план. Доставив дочь на Отбор, она отправилась в Южные княжества, сперва на самом быстроходном корабле, а затем на караване, идущем через пески.
Как только она оказалась достаточно близко к Алхавару, она применила свой дар, вновь спускаясь в подземелья темницы. Под толщей земли использовать дар было тяжело и болезненно. Ленора и вовсе этого не умела
