Северина Мар
Огонь, пепел и ветер
Пролог
Дракон-император всхрапнул и пнул ее по ноге. Агата вздрогнула и проснулась. Она не сразу вспомнила, ни где она, ни что стряслось.
Взгляд скользнул по кровати с высоким резным изголовьем и синим занавесям, закрывавшим стрельчатые окна, сквозь которые падал слабый утренний свет. Андроник Великий сладко спал в стороне от нее, уткнувшись лицом в пухлую тряпичную куклу. Кажется, она изображала генерала Аверина.
Агата вспомнила, как вчера в ее опочивальню явилась служительница и сообщила, что дракон-император желает ее видеть. Дрожа от страха, накинув один лишь плащ поверх нижних одежд, Агата шла по холодным галереям дворца. По пути она успела повстречать генерала Аверина и слегка с ним повздорить.
Прибыв в опочивальню дракона-императора и, оставшись с ним наедине, Агата выяснила, что ничего предосудительного он не хотел. Скорее всего он либо не понимал, либо не придавал значения тому, как будет выглядеть его приказ привести Агату к нему в такое время.
Андронику Великому было одиноко. Более того он тонул в темных мыслях и отчаяние. Он чувствовал себя потерянным и одиноким, и от того, что Агата была похожа на близкую ему когда-то девушку, и обладала даром говорить на змеином языке, который они оба понимали, он решил, что именно она сможет его поддержать и утешить.
Они сидели до поздней ночи, и он просто уткнулся лицом ей в плечо, пока она обнимала его, гладила по волосам и твердила, что все будет хорошо.
Раньше Агата очень любила дракона-императора, потом узнав его лучше, и поняв, что он не человек, никогда им не был и только выглядит похоже, она испытала страх, отчуждение и даже отвращение к нему. Теперь же, она снова поменяла свое мнение. Раз он не был человеком, то это значило, что он животное, а животных Агата всегда любила, понимала и знала, как с ними договориться и как ими управлять.
Слова Фрола Зериона о том, что весь мир преклонит перед ней колени, если она сумеет с умом воспользоваться своим даром, зародили в ней зерно тщеславия.
Она сидела, опираясь о резную спинку кровати и смотрела на спящего дракона-императора. Его змеиные глаза с вертикальным зрачком были закрыты, ладони с острыми когтями — спрятаны под подушку и он ничем не отличался от любого другого юноши. Быть может только своей редкой красотой.
Агата смотрела на него и в ее груди расцветало новое глубокое и теплое чувство. Оно не походило на ту наивную и нежную любовь, которую испытывает юная девушка к прекрасному юноше, которого видела только на гравюрах и запечатлениях вещательных кристаллов.
Нет, теперь она осознала, какая сила и какая мощь были запрятаны в этом существе, и как его расположение к ней поможет ей обрести величие и власть о которых она не смела и помыслить.
Ресницы Андроника Великого дрогнули и он приоткрыл глаза. В темноте его зрачки расширились, как у кота. Он поглядел на нее и протянув руку, чуть сжал кроваво-алый локон ее волос, разметавшихся по подушке.
— Ты еще здесь, — сказал он и улыбнулся. — Спасибо, что пришла к нам, что не бросила нас.
Он говорил на змеином языке. Хотя, возможно, на самом деле этот язык был драконьим? Чтобы изъясняться, ему не требовалась даже раскрывать рта, Агата чувствовала его слова, словно странное движение воздуха, которое лишь она одна из всех людей, могла уловить и понять.
Сама она не была так искусна в этом наречие. Ей, чтобы ответить ему, приходилось тихонько напевать себе под нос. Теперь она понимала, что песня, как и вообще любые звуки, вовсе не обязательна, чтобы разговаривать со змеями. Это нужно было в первую очередь ей самой, чтобы настроить правильным образом свой разум.
— Я никогда вас не брошу, ваше величество, — ответила она.
— Мы знаем, — он опять улыбнулся. — Но сейчас тебе пора идти. Ступай. Мы позовем тебя, когда будет нужно.
Агату укололо разочарованием и даже обидой от того, что он ее отзывает, но она никак не выдала своих чувств.
Тепло улыбнувшись ему, она вылезла из постели и, пройдя по мягкому, сотканному из шелка, ковру, подняла, брошенный плащ и накинула его на плечи.
Когда, распахнув резные двери, она вышла из опочивальни, ее тут же обступили служительницы. Их лица были бледны, а в глазах стояли жалость и испуг.
— Вот так, госпожа Агата, дайте мне руку.
— Позвольте, я помогу вам, я целительница.
— Вы сможете идти сами?
Агата с трудом вырвалась из их рук и объяснила, что с ней все в порядке и никакая помощь ей не требуется.
Служительницы переглянулись. Жалость в их глазах сменилась любопытством.
— В таком случае, вас желает немедленно видеть брат Фрол, — сказала одна из них.
— Передайте брату Фролу, что я смогу уделить ему время, как только оденусь и приведу себя в порядок.
Агата сходила в купальни, надела свежее платье небесно голубого цвета, и убрала волосы от лица, закрепив их на затылке серебряной заколкой. Затем подкрепила силы свежим хлебом с хрустящей корочкой, сыром, ветчиной, виноградом и персиками, которые принесли в ее комнату служительницы, и после этого решила, что готова встретиться с Фролом Зерионом.
Она думала, что он будет ее ждать в пыльном и темном кабинете, заваленном смятыми свитками, книгами и стопками бумаг, измазанных чернилами, но вместо этого молодая служительница проводила ее в чудесный зимний сад, расположенный на верхушке башни под куполом из плотного матового стекла.
Верховный служитель стоял среди раскидистых причудливых растений, привезенных из дальних стран. Под куполом летали то ли крохотные птицы, то ли крупные бабочки с раскидистыми яркими крыльями.
Завидев ее, он ни жестом, ни взглядом не выдал того, что был в ее опочивальне этой ночью. Лишь вежливо поклонился, как подобало случаю.
— Госпожа Агата, как прошла ваша аудиенция с его величеством? — спросил он.
— Хорошо. Его величество не причинил мне никакого вреда.
— Разумеется, никто и не сомневался в обратном. Дракон-император — самое доброе и великодушное создание из всех живущих в мире.
— Разумеется.
Он подал ей руку, приглашая прогуляться по извилистым тропинкам оранжереи. Метавшиеся под куполом создания чуть подутихли и в наступившей тишине стало слышно, как скатываются по сочным листьям капли росы. От распускавшихся ярких соцветий исходил терпкий сладкий аромат, щекотавший ноздри. Воздух был влажным и густым, как в купальне.
— Что хотел от вас дракон-император? — тихо
