монстров, а Бобби теперь монстр.
Он похлопал ее по руке и отстранился, чтобы она больше не могла к нему прикоснуться.
— Если Бобби и правда сделал то, о чем ты говоришь, то ты права, Хелен.
— «Если»? Что значит «если», Вин?
— Если бы тебе предстояло зайти в клетку и убить кого-то, разве ты сама не хотела бы быть уверена в том, за что?
— Джоселин сказала, что ты ей не поверил — что ты считаешь, будто бы она врет насчет того, что с ней сделал Бобби, но теперь ты видел фотографии и видеозапись на телефоне. Ты знаешь, что он ее преследовал. Я даже не представляю, как еще это назвать.
Я заставила себя улыбнуться ей.
— Откуда вам стало известно об этих снимках, Хелен?
— Джоселин мне рассказала.
— Когда она рассказала тебе про телефон, Хелен? — Спросил Ньюман.
— Сегодня, когда я приходила к ней в больницу. У нее ведь больше нет семьи.
— Еще остались Мюриэль и Тодд Бабингтон. — Заметил Ньюман.
Хелен выглядела разозленной, она покачала головой.
— Они никогда не видели в ней свою племянницу — к ней относились не так, как к Бобби, хотя богу известно, что они и его не слишком жаловали. Ты знал, что они должны были забрать к себе Бобби, когда его мать, сестра Мюриэль, умерла? Но они просто не захотели этого. Мистер Рэй взял его к себе, потому что Мюриэль была последней оставшейся сестрой, а детей она не хотела. Она была готова отдать его на попечительство государству, а ведь он был совсем ребенком.
— Не знал, что ты так долго работаешь на Маршанов, и что тебе известна эта история. — Удивился Ньюман.
— Я помню, как умерла мать Бобби. Мы все были уверены, что его заберет к себе ее сестра. В смысле, Рэй Маршан к тому моменту был разведен уже дважды, потому что был женат на своей работе. Все это знали. Мы были в шоке, что он забрал к себе мальчика. У Мюриэль Бабингтон постоянно спрашивали, почему она не взяла Бобби, но она всем отвечала, что никогда не хотела детей — ни своих, ни чужих. Мы были уверены, что воспитанием Бобби займутся какие-нибудь нянечки, но Рэй выделил для него время, отменил большую часть своих поездок, и изо всех сил старался быть хорошим отцом. — Глаза Хелен вновь наполнились слезами. — Подумать только, что вся его доброта и любовь канули в Лету, когда мальчик, которого он вырастил, убил его.
Эдуард похлопал ее по ладони, и она вцепилась ему в руку. И как он только это делает?
— Откуда Джоселин узнала, что эти фотографии были на телефоне?
— Она взяла телефон, чтобы что-то погуглить, и обнаружила, что один из снимков был установлен в качестве обоев, представляете? Вот так просто, напоказ.
— Она высказалась ему на этот счет? — Поинтересовался Эдуард.
— Она ему сказала, что у него не было права делать эти снимки, что она никогда не разрешала ему снимать себя вот так.
— Откуда вы узнали пароль для разблокировки телефона? — Спросил он, все еще держа ее за руку и позволяя ей держать свою.
— Джоселин дала мне его, чтобы я могла разблокировать телефон для шерифа.
— Если Бобби скрывал от нее фотографии, вряд ли он хотел, чтобы она знала пароль к его телефону.
— Бобби сказал, что так сильно любит ее, что установил в качестве пароля ее день рождения.
— Как романтично. — Заметил Эдуард.
Хелен высвободила свою руку, ее лицо было оскорбленным.
— Нет, если речь идет о твоем собственном брате.
— Прошу прощения, Хелен. Разумеется, вы правы.
— Это паршиво для Бобби. — Сказал Ньюман.
Лицо Хелен помрачнело, по нему пронеслись какие-то эмоции, которых я прочесть не могла. Ее настроение менялось, как облака в ветреный день.
— Мне ненавистна сама мысль о его смерти, но мне будет спокойнее, если зверь внутри него умрет.
— Человек и зверь неотделимы. — Произнес Олаф — он все еще стоял прислонившись к стене.
Хелен покосилась на него и тут же отвернулась, как будто не хотела смотреть на него дольше, чем нужно. Либо у нее хорошо работали инстинкты, либо ее просто естественным образом подавлял человек такого размера.
— Я не могу поверить в то, что Бобби — это то же существо, которое убило его дядю.
— Нельзя убить зверя, не убив при этом человека.
— Я это знаю. — Ответила она, словно пытаясь защититься от его слов.
— Правда? — Переспросил Олаф и подарил ей долгий взгляд своих глубоко посаженных темных глаз.
Она даже не попыталась выдержать этот взгляд — стол показался ей куда более интересным.
Эдуард с улыбкой развернулся.
— Почему бы вам двоим не обсудить с Бобби эти стремные фотки? — Поинтересовался он с густым тэдовским акцентом. — Мы к вам присоединимся через пару минут.
Его глаза не были и вполовину так дружелюбны, как его тон. Думаю, он считал, что Хелен нервничает в присутствии Олафа, и в то же время он не хотел, чтобы большой парень разговаривал с Бобби наедине, так что… Мне придется постоять рядом с ним. Блеск, я теперь боевая подруга Олафа. Разве может что-нибудь пойти не так?
58
Разумеется, Эдуард не собирался оставлять меня наедине с Олафом. В офисе снаружи все еще была куча народу. Никки сидел за одним из пустых столов, развернув кресло так, чтобы видеть, как мы возвращаемся по коридору из переговорной. У него также был отличный обзор на всю комнату, входную дверь и клетки в узком коридоре. Я просто посмотрела на него, сидящего там, и это заставило меня улыбнуться. Он улыбнулся в ответ.
Мне ужасно хотелось подойти к нему и поцеловать его. Было просто неправильно войти в комнату, где сидит твой любимый, и не прикоснуться к нему, но мы тут старались не перегибать палку с публичным проявлением чувств. Все равно этой ночью мы с Никки будем спать в одной комнате, так что наверстаем упущенное в приватной обстановке.
— Быстро вы с номерами управились. — Я умудрилась сказать это, не сократив дистанцию между нами и не прикоснувшись к нему.
— Итан с ребятами этим занимается. Мы все решили, что будет паршиво, если понадобится удержать твоего пленника в человеческой форме, а никого из нас не будет рядом, чтобы помочь.
Помощница Фрэнки разговаривала по проводному телефону. Она зажала трубку плечом и сказала:
— Все уехали на вызовы. На мне сейчас и звонки, и охрана заключенных.
Я поняла, что дверь в помещение с клетками была открыта, так что помощница шерифа могла сидеть за
