завтрак, а потом мыть посуду, собирать дочь в школу, а сына отводить в детский сад, а затем бежать сломя голову на работу, а вечером с работы прямо в магазин за продуктами, а потом стоять часами у плиты и готовить еду, а потом ещё и выслушивать жалобы мужа на несправедливое к нему отношение начальства и коллег по работе, а затем стирать грязные вещи, гладить одежду, которая нужна будет на следующий день, а потом без сил падать в постель, чтобы утром всё начинать сначала! Даже не представляешь, как мне это нравится! – не скрывая злобы, выкрикивала я, всё ещё стоя на пороге, потому что не успела раздеться и пройти в комнату.
– Я всё понял, – сквозь зубы процедил муж. – Пойду сам поищу себе что-то на ужин.
– Тебе нужно было это сделать два часа назад! – крикнула я ему вдогонку, снимая пальто и сапоги.
Вот так я и жила, замотанная и задёрганная, каждый день проклиная свою жизнь и ругая себя за то, что раньше не разглядела в Андрее того, что теперь было для меня очевидным.
Когда мужу перевалило за сорок, у него появилась дурацкая привычка звонить мне по каждому поводу и без повода. Собственно, постоянно названивать мне он начал после рождения Артёма, но тогда эти звонки преследовали цель поймать меня «на горячем» с мнимым любовником. Но теперь цель этих звонков изменилась. Теперь Андрей старался всячески проконтролировать моё поведение, чтобы быть уверенным, что он всё ещё имеет на меня влияние.
Меня же эти телефонные звонки всё время отвлекали и утомляли, вызывая лишь негативные эмоции. Особенно это раздражало меня тогда, когда Андрею приходилось дежурить на работе по выходным, а я в это время оставалась дома с детьми.
Это было прекрасное время! Мы могли спокойно сходить в кино или в кафе, и не нужно было при этом никому отчитываться или оправдываться. Мы весело и беззаботно проводили время, отдыхая душой, потому что вместе с мужем это было сделать невозможно. Он постоянно пил, и я успела забыть, как он выглядит трезвым. Возможно, на работе он ещё держался, но домой приходил уже в стельку. А в выходные дни, едва проснувшись, он одевался и выбегал в подъезд, чтобы, якобы, покурить, но возвращался уже залив глаза. И всё. Весь день был насмарку. Он ел, спал и пил. С ним невозможно было разговаривать, потому что он всё время был в невменяемом состоянии. Но когда он вынужден был дежурить на работе, ему, наверное, приходилось держаться, поэтому он звонил мне каждые пять-десять минут. И естественно, я не могла ему сказать, что мы с детьми сидим в кафе или ждём начала киносеанса. Я отвечала стандартными фразами, будто мы скучаем дома или же вышли поиграть на детскую площадку. А когда в кинотеатре начинался фильм, я просто выключала мобильный телефон, объясняя потом мужу, что аппарат разрядился из-за его постоянных звонков, а я этого не заметила и потому не сразу поставила телефон на зарядку. Мне и детей пришлось научить врать. Я объясняла им это так:
– Мы не должны говорить папе о том, что ходили в кино. Но не потому, что сделали что-то плохое, а потому, чтобы не расстраивать его. Ведь узнав о том, что мы сегодня смотрели новый мультфильм, папа скажет, что ему тоже очень хотелось посмотреть его. Но он же сегодня работал и поэтому не смог пойти с нами в кинотеатр. Но мы из-за этого не должны всё время сидеть дома. Поэтому мы пошли в кинотеатр одни. А папа, если захочет, всегда сможет посмотреть этот мультфильм в другой день.
И дети со мной соглашались. Впрочем, им и не приходилось врать, потому что муж никогда не разговаривал с ними. Ему это было неинтересно.
Но меня безумно бесили эти постоянные контрольные звонки. И когда я спрашивала Андрея, зачем он звонит мне так часто, он отвечал:
– Ты – моя жена, и я хочу поговорить с тобой. Рассказать тебе о том, что я делаю.
И он в подробностях рассказывал о том, как он проводит свой скучный рабочий день. Рассказывал обо всех кружках чая, которые он выпил, даже обо всех своих походах в туалет в мельчайших деталях. И чтобы оборвать эту нескончаемую череду фекальных подробностей, я стала грубить мужу, резко обрывая разговор. Он злился, кричал на меня, но я вспоминала о том, каково было мне, когда я, едва выйдя замуж, один раз в день во время обеденного перерыва пыталась позвонить ему, потому что мне очень хотелось услышать его голос. Но он всегда грубил в ответ и бросал трубку. И я перестала звонить мужу на работу. Я вообще перестала ему звонить, даже когда возникали какие-то проблемы. Я привыкла обходиться без него. И вот теперь, когда Андрей перестал быть мне нужен и, более того, стал обузой, он вдруг стал искать малейшие возможности для общения со мной, спекулируя своими супружескими правами. Но только было уже поздно. Его поезд давно ушёл. У меня не осталось к мужу никаких чувств, даже ненависти. Он стал мне абсолютно безразличен. Я общалась с ним как с надоедливым соседом, от которого нельзя было сбежать. И вероятно, он чувствовал это, но у него уже не хватало ума, чтобы попытаться по-человечески вернуть моё доброе отношение к нему, поэтому он продолжал вести себя как избалованный ребёнок.
Причём Андрей названивал мне не только во время своих дежурств в выходные дни. Он звонил мне и в рабочее время по сто раз на дню, постоянно отвлекая меня от работы и мешая сосредоточиться, а то и вовсе срывая переговоры, в которых я участвовала. И чтобы впредь избежать подобных конфликтов, я стала заранее уведомлять мужа о тех промежутках времени, когда мне звонить бессмысленно, так как я буду на судебном заседании или в ином месте, где запрещены телефонные разговоры. Особенно личные.
И вот как-то раз у меня на работе была назначена очень важная встреча. И я сообщила об этом мужу, что в период с часу до трёх дня я не смогу отвечать на его телефонные звонки. Но это не помогло.
Встреча была действительно важной, и мне пришлось на ней много выступать. И поначалу я просто выключила звук на телефоне, но, несмотря на мои предупреждения, муж продолжал звонить каждые пять минут, и мне пришлось выключить свой телефонный аппарат, чтобы не привлекать внимания коллег. А после окончания встречи я вышла в коридор и снова включила
