Глава 36. Кая
Весна стала наконец настоящей весной в тот день, когда они покинули Красный город. Повсюду в городе зацвели тополя, и пыльца легко парила в воздухе. На каждом пятачке зелени собрались одуванчики, и их желтые головки были похожи на крохотных птенцов в высокой траве.
Небо было синим, необыкновенно чистым, но в воздухе уже пахло предчувствием весенних гроз. Все еще опасных, как любая гроза, но и вполовину не таких опасных, как прежде.
– Представляешь, – сказал ей Ган, – когда-нибудь детям будут рассказывать истории о том, как грозы и электричество вызывали чудовищ. А они не будут верить. Или будут – но все равно никогда не смогут понять по-настоящему, каково это было.
Кая улыбнулась:
– Да. Не смогут.
Мальва ревностно тряслась над каждой уцелевшей лошадью, но нескольких все же удалось выпросить для группы, возвращающейся в Агано.
Они с Ганом сидели сейчас на одном коне – гнедом, чем-то похожем на старину Геза, с которого началось их знакомство.
– Когда мы первый раз встретились, вы, князь, тоже посадили меня на своего коня, – заметила Кая.
Она хотела развеселить его, но почувствовала, как мышцы рук, обнимающих ее, напряглись.
Он наверняка подумал, что тогда выглядел иначе. Кая пока не научилась улавливать тончайшие оттенки его настроения, связанные с полученными увечьями, но не унывала. Ей хотелось верить, что он сумеет справиться с тем, что произошло, быстрее, чем она овладеет этим искусством.
Конь неторопливо шел по улицам Красного города. Теперь они снова были чистыми – ни полуразрушенных баррикад, ни трупов, ни мусора.
Они снова ожили. Вновь горели фонарики, разливался чай, плавал пар над чашками, звучал детский смех, грохотали по улицам повозки.
Толпа стала более пестрой, чем раньше. Не было больше Внешнего и Внутреннего кругов. Красный город открыл центр для всех.
Ремонтные бригады устраняли последствия битвы – и уже восстанавливали под руководством Павла первую экспериментальную линию электропередачи.
Вообще, горожане под руководством капитана Стерх организовались куда быстрее, чем можно было ожидать. Ее приняли, несмотря на поступок Севера, несмотря на то, что слухи разносились быстро и их было не остановить.
Сыграло роль и то, что Стерх мужественно сражалась, и то, что она многих потеряла, и то, что прорехи были теперь закрыты… А еще то, что она не имела намерения, встав во главе города, управлять им всегда.
Кая знала, что прямо сейчас в Красном замке формируется выборный совет и после того, как город оправится от нанесенных ран, этот совет начнет работу.
Многим было трудно смириться с тем, что Сандр никогда больше к ним не вернется. Кая знала, что люди до сих пор поминают императора добрым словом и поднимают тосты за упокой его души. Все плохое было списано на Сокол, умершую в лазарете от ран и не дождавшуюся суда. Про Сандра многие говорили лишь хорошее.
Некоторых это возмущало, но после всего, что рассказал Ган, Кая смотрела на вещи менее однозначно. В конце концов, именно Сандр возродил Красный город к жизни – и, если бы не он, прорехи, быть может, никогда не были бы закрыты.
Кроме того, хотя Кая не призналась бы в этом никому – разве что Гану, – история Сандра, человека, выступившего против богов, по-своему тронула ее.
– О чем думаешь? – Ган заговорил с ней первым, видимо, стремясь сгладить свою недавнюю холодность.
– О том, что в основе каждого злодейства лежит хорошая идея, – пробормотала Кая. Ган придержал коня, пропуская женщину с большой корзиной в одной руке и упирающимся ребенком – в другой. – Как ты думаешь, Артем… – Она не договорила, но Ган ее понял.
– Артем разберется, – сказал он. – Он умный парень. И он там не один. Сумасшедшие фанатики – это, знаешь ли, не так плохо, когда они на твоей стороне. К тому же с ним теперь Тоша, а с таким человеком горы свернуть можно. По себе знаю.
