– Расскажите, что нового в Долине? – попросила я. – А то я как-то выпала из жизни в эти дни. Как Кайл и Стейси? Как нога Томаса? Как продвигается подготовка к операции?
– В Долине всё замечательно, – улыбнулась мама. – Кайл перебрался из клиники в дом Пирса и Диллона, он ещё не до конца поправился, кое-что хроническое, вроде диабета, так быстро не излечится, но видимых симптомов болезней уже нет, он вернулся к нормальной жизни, лишь регулярно ходит на переливания.
– Парнишка потихоньку оттаивает, – хмыкнул отец. – Всё же три года вынужденной изоляции были для него нелёгким испытанием. А теперь он вновь может спокойно общаться с кем угодно, не боясь, что любое случайное прикосновение станет для него фатальным.
– А Пирс-то как с ним нянчится. Кто бы мог подумать, что у него так неожиданно проснутся отцовские чувства, – мама с улыбкой покачала головой. – Ничего, им обоим это только на пользу – Пирс вдруг как-то неожиданно повзрослел, ну а мальчику не помешает немного заботы, учитывая, через что он прошёл.
– Это здорово, – кивнула я. – Рада за них обоих.
– В принципе, все уже воспринимают Кайла как члена семьи, – продолжил отец. – Молодёжь уже приняла его в свой круг, я сам видел, как Кристиан учил его водить свой мотоцикл. Под пристальным надзором Пирса, кстати. Сами парни его не видели, но я-то заметил. Кто бы мог подумать...
– А Стейси?
– О, Стейси словно бы родилась в семье, – улыбнулся отец. – Она здесь просто расцвела – Люси и Филипп окружили её такой любовью, словно она на самом деле их дочь. Знаешь, если бы они не упустили свой шанс, то их ребёнок был того же возраста, что и Стейси, точнее – выглядел бы на её возраст. К тому же здесь она может не бояться проявлять свою сущность оборотня, которую вынуждена была скрывать и подавлять с тех пор, как себя помнит, а это тоже важно. Томас взял её под своё крыло – из детей она ближе всех к нему по физическому возрасту, – и учит её запускать воздушных змеев. Сам он, кстати, уже вовсю бегает, правда, слегка прихрамывает, но со временем и это пройдёт.
– Сколько я всего пропустила, – покачала я головой. – А ведь прошло всего дня три.
– Ничего, завтра ты их всех увидишь, – пообещал Фрэнк.
– Правда? – обрадовалась я. Сама-то я думала, что ещё пару дней до отъезда на острова проведу в добровольной изоляции.
– Да, – подтвердил Фрэнк. – Думаю, ты готова к новому этапу тренировок – вырабатывать навык отстранения от шума. Со звуками природы ты прекрасно справляешься, причём бессознательно, пора переходить к голосам. Это сложнее, но если не пробовать, то не научишься.
– Говоришь, и со звуками природы она справляется? – брови отца взлетели едва ли не до середины лба. – УЖЕ?!
– Ой! – стоило Фрэнку об этом сказать, как шум ударил по моим ушам.
Со мной такое уже бывало, так что я прекрасно знала, что стоит мне отвлечься – и всё пройдёт. Но пока это было громко, очень громко!
– Она закрывается, пока что бессознательно, – пояснил Фрэнк. – А когда вспоминает об этом, вот, как сейчас, например, то снова слышит весь окружающий шум.
– Как сейчас? – отец вопросительно взглянул на меня, и я кивнула, подтверждая слова Фрэнка.
– Да, – пояснил тот. – Ники в подобных случаях слегка морщится, между бровей появляется маленькая морщинка, и взгляд становится... не знаю, как описать... в общем, меняется взгляд. Вот, как сейчас.
– Ты, похоже, читаешь её, как книгу, – улыбнулась мама. – Даже я не заметила никаких изменений.
– Человеческому взгляду это сложно заметить, практически невозможно, – успокоил её Фрэнк.
– Кхм... Вообще-то я тоже ничего не заметил, – растерянно пробормотал отец. – Ники ойкнула, да, но чтобы прямо в лице изменилась?..
– Фрэнк прав – я на самом деле сейчас ощутила «звуковой удар». Уж не знаю, меняется ли что-то у меня на лице, но угадал он точно.
– Они половинки, Синклер, – мама положила руку отцу на плечо. – Вспомни рассказы Коула – они настроены друг на друга и могут замечать то, что больше никто не видит.
– Наверное, так оно и есть, – кивнул отец. – И если Фрэнк говорит, что Ники уже умеет закрываться – значит, это правда. Ему виднее.
– В первый раз будет сложно, Солнышко, – обратился ко мне Фрэнк. – Но это нужно. Ты научишься отстраняться. И лучше потренироваться здесь, чем без подготовки сразу попасть в шумный город. Самолёт, конечно, будет частным, но две пересадки – в Грейт-Фолсе и на Пуэрто-Рико, – это, буквально, скопище людей и звуков. Даже ночью.
– Я предупрежу народ, чтобы особо не шумели, – сказал отец.
– Нет! – замотала я головой. – Если не будет шума – в чём тогда будет смысл тренировки? Если бы я оставалась в Долине ещё долго – тогда это было бы разумным, постепенное погружение в реальность. Но у меня нет на это времени, осталось двое суток до нашей миссии. Я должна быть готова!
И пусть даже моя голова будет трещать от шума – сейчас она, хотя бы, не болит, как вчера, так что выдержу. Может, мне удастся так же быстро освоить этот навык, как и все остальные? Раз уж я такая быстрообучаемая...
– Мы принесли вам ужин, – сказала мама, меняя тему. – И, конечно же, хотели просто пообщаться. Мы соскучились по тебе, доченька. Твой папа рассказал мне о твоей тренировке на склоне. Жаль, что сама я не могла это видеть – вы были слишком далеко, да и передвигались, по словам Синклера, слишком быстро. И даже окажись я рядом – ничего бы не разглядела.
– Ох, это было так здорово! – воскликнула я, вспоминая свои впечатления. – Бег мне показался неинтересным, а вот прыжки очень понравились! Знаешь, я практически летала!
И я начала пересказывать все свои сегодняшние открытия и достижения, пожалуй, за исключением удачного похода в туалет, тут я просто сказала, что после возвращения к пруду ни один предмет одежды от моих рук не пострадал, пусть сами догадываются, о чём я.
Фрэнк время от времени дополнял мой рассказ, но в основном молчал. В начале рассказа он выдвинул для мамы один из стульев, а сам уселся на другой, усадив меня к себе на колено. Я тут же прижалась к нему, не прерывая свой рассказ и игнорируя отца, который закатил глаза, слишком, на мой взгляд, утрированно.
К тому моменту, когда я закончила свой эмоциональный рассказ, был уже поздний вечер, судя по тому, что на небе вместо солнца висела луна. Родители засобирались домой.
– Ох, засиделись мы, а вы голодные, – сокрушённо покачала головой мама. – И всё уже остыло, наверное.
– Это не проблема, – успокоил её Фрэнк. – Мы с удовольствием съедим и холодное. Но вообще-то, кое-что можно будет подогреть и на костре.
– На костре? – обрадовалась я. – Здорово!
– Ну, а как же? – улыбнулся моему восторгу Фрэнк. – Побывать в «походе» и не посидеть у костра? Не поесть слегка пригоревшего мяса? Кстати, мясо на ужин будет, или мне поймать?
