Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134
* * *
Пока «зеленые» в лоб лупили по дувалам, Каир‑Хан спокойно взирал с башни на их позиции. Он был уверен в своих командирах, поэтому даже рация молчала в течение всего боя. Любая попытка «зеленых» пресекалась умелым плотным огнем. Но вот он заметил: в сухое русло втянулась колонна бронированных машин шурави. Эти собаки позвали на помощь. Тревожно вглядываясь в восточные сопки, среди которых скрылась смертоносная железная змея, он с удивлением увидел выскочившую на вершину холма одинокую машину и вышедшего из нее человека с биноклем. Место открытое, цель прекрасная. Каир‑Хан уже потянулся нажать кнопку рации, чтобы распорядиться «снять» этого растяпу, но что‑то подтолкнуло под сердце. Вместо рации он снова прильнул к биноклю и разглядел бортовой номер. «Шестьсот семьдесят семь», — прошептал Каир‑Хан, повторяя эту цифру, как заклинание. Эта цифра уже однажды принесла спасение, когда оставалось только вспомнить Аллаха.
Не укрылся от вождя и характер разговора между шурави и афганцем. Так соратники не ведут себя: нервно, надменно, враждебно. «Кто ты, мой знакомец? — рассуждал Каир‑Хан. — Обещал прийти для беседы, пришел для боя. Судя по всему, „зеленый“ требовал, чтобы шурави атаковали наши дувалы, а знакомец не хочет рисковать солдатами. Значит, позовут на помощь вертолеты или артиллерию. Минут через десять все станет ясно». Только теперь Каир‑Хан вступил в бой.
Его командиры сами, узнав о бронированном подкреплении «зеленых», бросились усиливать правый фланг. Приказ Каир‑Хана их обескуражил: не только не укреплять восточную окраину кишлака, но и вывести оттуда всех бойцов, всех жителей, быстро, не таясь, на виду.
«Если мой знакомец с сердцем и душой, каким он мне кажется, то, заметив наш маневр, перенесет огонь в пустой район кишлака. Дай ему, Аллах, здравомыслия!»
И вот он, первый взрыв. Вместо стоявшего на восточной окраине пустого склада оказалась воронка, в которую он словно провалился. Трудно поверить, что он не провалился, а завис над воронкой грибовидным облаком пыли. Каир‑Хан вздрогнул не от взрыва. Ему было уже знакомо это грозное, очень точное оружие. Кажется, его называют «Гиацинт». Достаточно тому парню, чья машина носит номер 677, указать координаты любой точки, и все живое и мертвое в ней превратится в пыль. «И эта точка, которая подо мной», — не успел испугаться вождь, потому что обрадовался второму взрыву. Снаряд ударил в давно брошенную неподалеку от того склада подбитую «тойоту».
— Правильно, сынок, молодец! — выкрикнул вождь, убедившийся с третьим и последующими взрывами, что его предположения сбываются, что Аллах не лишил его дара читать в человеческом сердце правду. Непонимающе вождь смотрел на возникшего перед ним Масуда.
— Вы позвали, мой господин.
«Неужели позвал?» — не мог вспомнить он, чуть смущаясь, не догадывается ли Масуд, кого он назвал «сынком». Поняв наконец, что тот просто услышал голос господина, Каир‑Хан отдал распоряжение еще более загадочное:
— Передай командирам — не препятствовать машинам шурави, стрелять поверх голов.
Неповорачивающимся языком Масуд втолковывал по рации приказ, который не обсуждают. Командиры не обсуждали, но по бесконечным уточнениям Каир‑Хан с усмешкой отмечал, как трудно доходит до них смысл приказа. «Живы останемся — вот весь смысл, ослы тугодумные», — беззлобно ругнулся вождь, теперь уже без страха, почти с восхищением глядя на работу «Гиацинтов».
Перепахав восточную окраину, шурави развернутой цепью машин показались на холмах и лавиной кинулись на кишлак. Виляя между огромными воронками, они, не снижая скорости, прошли восточной окраиной и снова свернули в сторону сухого русла. Поднявшиеся за ними цепи «зеленых» вынуждены были снова залечь, а затем и отступить. «Сынок», — хрипло повторил Каир‑Хан и тяжело опустился на ступеньку башни, сжав в кулаке халат на груди, где зловеще и беспощадно кто‑то сдавил сердце железными пальцами.
* * *
Приказ о прекращении боевых действий Зубов получил, когда уже снова был в сухом русле. «Прикрывать отход батальонов народной армии», — раздраженно повторил он приказ своим взводным. Это означало: афганцы уйдут спать в свои казармы, а советской разведроте здесь ночевать.
Сумерки сгущались быстро, и по мере наступления темноты утихал бой. За обратными скатами высот, собрав и пересчитав людей, Зубов приказал устраиваться на ночлег, расставить посты, а сам, забравшись в первый десант БМП, укутался в спальник. Голова гудела, как телеграфный столб. Целые сутки нервного напряжения двух боев, длинных маршрутов истощили все силы. Скрытая игра со штабом, с «зелеными», да и со своими ребятами далась нелегко. «Зато нет даже ни одного раненого», — удовлетворенно подвел итог Зубов, отдаваясь усталости и уже проваливаясь в сон, в котором продолжалась и пальба, и треск наушников, и жара, и пыль. Вперемежку с явью, где слышались еще голоса взводных, сжала сердце тревога, что Каир‑Хан ничего не понял и сейчас смеется над недотепой‑шурави.
— Ну насмешили мы духов сегодня, — ерничал Губин. — Сколько снарядов по пустым дувалам! Ержан, ты знаешь, сколько стоит один снаряд?
— Да пошел ты! — устало огрызнулся тот. — Не дороже головы. А она у тебя пока цела. Ты бы стрелять научился, а то и по пустым дувалам не попадал.
— Ну ладно, — не унимался Вовка, — пусть по пустым. Но комбата зачем обманывать? «Головы поднять нельзя. Патроны кончаются…» А патронов еще на месяц.
— Слухай, Ержан, — ввязался в разговор Вареник, — треба пидсказать командиру, нехай взвод Губина преобразуе в «ударную группу рейнджеров». Ось буде гарно! Нехай воны у лоб атакуют. А мы ще поживем.
На сей раз Губин не ответил. В тишине послышался приглушенный голос наблюдателя с башни командирской БМП:
— Пацаны, слева духи.
— Где, сколько? — подскочили сержанты.
— Метров двести от нас со стороны кишлака, — не отрываясь от бинокля ночного видения, доложил наблюдатель. — Один без оружия, двое вооруженных.
Ержан с шестью автоматчиками выдвинулся вперед. Глухо залязгав затворами, группа приготовилась к бою. Но духи повели себя странно: спрятавшись за камнями, вдруг все трое одновременно замигали фонариками. Кто‑то из Ержановской шестерки не выдержал и шарахнул очередью по огонькам. Оттуда закричали:
— Шурави, не стреляй! — и еще чаще замигали фонариками.
— Прекратить огонь! — скомандовал Ержан, догадавшись, что это парламентеры, и закричал в темноту:
— Эй, бача! Иди сюда, не бойся.
Огоньки стали приближаться, и вскоре из темноты вышли на разведчиков трое афганцев. Сдержанно поздоровавшись, старший попросил провести его к «командору».
Разбуженный Зубов никак не мог понять, откуда пленные. Услышав имя Каир‑Хана, он наконец‑то шагнул из тревожного сна в ужасную явь: Каир‑Хан приглашал «командора» для разговора, в километре отсюда, в сухом русле.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134
