Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Из рассекреченной докладной записки председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова № 1218-А/08 от 16 мая 1975 года на имя Л.И. Брежнева следует, что «в соответствии с решением ЦК КПСС КГБ 14 мая 1975 г. передана доверенному лицу разведки КГБ В. ХАДДАДУ — руководителю службы внешних операций Народного фронта освобождения Палестины — партия иностранного оружия и боеприпасов к нему.. Из иностранцев только ХАДДАДУ известно, что оружие передано нами».
После того как И. Мурадян обеспечил карабахских армян заграничным оружием, начался новый сбор подписей, и в августе 1987 г. в ЦК КПСС поступила новая петиция из ИКАО с просьбой о передаче ее в состав Армении, но теперь было собрано уже 75 000 подписей — при населении Нагорного Карабаха около 160 000 чел. Горбачев никак не отреагировал.
21 октября 1987 г. ушел в отставку член Политбюро ЦК КПСС, 1-й заместитель председателя СМ СССР, генерал-майор КГБ, азербайджанец по национальности Алиев. Связана ли его отставка с Карабахским конфликтом?
Даже несмотря на личные неприязненные отношения, Горбачев не мог добиться отставки Алиева в течение двух с половиной лет. Потому что Г. Алиев был не просто какой-то там член Политбюро, а генерал-майор КГБ, приближенный к Цвигуну и Андропову — человек из числа тех, кто имел реальное влияние.
Когда Горбачев конфликтовал с обычными членами Политбюро, он выкидывал их с необычайной легкостью. Например, ровесника Алиева, 62-летнего Романова отправили на пенсию уже через 3 месяца после избрания Горбачева генсеком. А с Алиевым он ничего не мог поделать.
11 мая 1987 г. Г. Алиев получил очень тяжелый инфаркт миокарда, 3 месяца пролежал в больнице, затем почти 2 месяца была реабилитация в домашних условиях.
А. Шевякин пишет про Г. Алиева: «Он ушел на пенсию и в то же время остался в Москве — на ключевом месте, в 1987 — 88 гг. он Государственный советник при СМ СССР. Да и зять Махмуд, полковник КГБ, всегда под рукой для мелких поручений. К нему вполне могли заходить все, кто был нужен. Алиев, сидя в Москве, выжидал, пока обломают рога конкуренты, проигрывая войну в Карабахе. Потом он переместился в Нахичевань, а оттуда — в Баку. Не позже, но и не раньше… Его не обманули — ему досталась целая нефтеносная республика» [25].
Несмотря на личную неприязнь к азербайджанцу Алиеву, в Карабахском конфликте Горбачев занял сторону Азербайджана — он выступал за сохранение статус-кво.
Советник М.С. Горбачева по экономическим вопросам, академик-секретарь Отделения экономики АН СССР А.Г Аганбегян 16 ноября 1987 г., находясь во Франции, встретился с группой армян в отеле «Интерконтиненталь» в Париже и сказал им: «Я был бы рад, если бы Нагорный Карабах вернули Армении. Как экономист, я считаю, что у них куда более тесные связи с Арменией, нежели с Азербайджаном. Я уже
внес подобное предложение и надеюсь, что эти идеи будут воплощены в жизнь в духе перестройки и демократии». Однако М.С. Горбачев эти предложения проигнорировал. Ситуация была тупиковая — какое решение ни принимай, все равно кто-нибудь обидится: или армяне, или азербайджанцы. И в других республиках начнутся аналогичные процессы. Поэтому Горбачев избрал единственно возможную в данной ситуации тактику — ничего не делать.
В декабре 1987 г. и в январе 1988 г. в ЦК КПСС прибывали новые армянские делегации по карабахскому вопросу, включая таких классиков армянской литературы, как С. Капутикян и 3. Балаян, однако Горбачев на их просьбы не соглашался. Начиная с 12-13 февраля, в Нагорном Карабахе и в Армении были организованы непрерывные митинги в поддержку отделения ИКАО от Азербайджана и передачи его в состав Армении.
28 февраля Совет народных депутатов ИКАО Азербайджана вынес следующее решение: «Идя навстречу пожеланиям трудящихся ИКАО, просить ВС Азербайджанской ССР и ВС Армянской ССР проявить чувство глубокого понимания чаяний армянского населения Нагорного Карабаха и решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР, одновременно ходатайствовать перед ВС СССР о положительном решении вопроса передачи НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР».
29 февраля Политбюро ЦК КПСС постановило: «Изучив информацию о развитии ситуации в НКАО, ЦК КПСС считает, что действия и требования, направленные на пересмотр существующей национальной и территориальной структуры, противоречат интересам трудящихся Советского Азербайджана и Советской Армении и создают угрозу межнациональным отношениям».
Митинги армян все это время продолжались. Как рассказывается в книге Т. де Ваала «Черный сад», митинги в Ереване организовывал И. Мурадян, причем наряду с лозунгами «Карабах — историческая территория Армении» там выдвигались и экологические лозунги по поводу охраны окружающей среды, затем Мурадян придумал лозунг «Ленин, партия, Горбачев!», а через некоторое время другой лозунг — «Сталин, Берия, Лигачев!». Когда митинги идут неделями, надо давать людям какое-то разнообразие в «кричалках». Кроме того, когда людям без разницы, что кричать на митинге, это свидетельствует о том, что они пришли туда явно не из идейных соображений. Когда людям все равно, на какую тему митинговать и что кричать, это доказывает, что их привели туда или с помощью кнута (на работе заставили, например), или с помощью пряника (платили за участие в митинге, или давали отгул на работе с сохранением зарплаты при условии, что пойдут на митинг).
Когда на митинги ходят исключительно по службе («сексоты»), там наблюдается идейное единство, и кричат строго по теме (в Алма-Ате было именно так), а в случае с митингами в Ереване — и гигантское по местным масштабам количество участников, и отсутствие четко выраженной идейной позиции говорят о том, что «проверенные товарищи» не были на них большинством и занимались в основном организацией мероприятий, а массовку обеспечивали руководители местных предприятий, пригоняя туда толпы работников. Организацией митингов занимался комитет «Крунк», председателем которого был директор Степанакертского комбината стройматериалов A.M. Манучаров. Руководителем идеологической секции комитета «Крунк», а затем председателем аналогичного комитета «Миацум» являлся Р.С. Кочарян, будущий президент, а на тот момент — секретарь парткома КПСС Карабахского шелкового комбината, до этого — инструктор Степанакертского горкома КПСС. С учетом того, как на демонстрации 1 мая и 7 ноября ходили по указанию директора завода и секретаря парткома в добровольно-принудительном порядке, вероятно именно таким способом и обеспечивалась массовка на митингах. Именно поэтому людям было все равно, какие лозунги кричать — что начальство скажет, то и будем.
А то обстоятельство, что за акциями в поддержку отделения Нагорного Карабаха от Азербайджана стояли и Мурадян, и директор комбината стройматериалов Манучаров, и секретарь парткома шелкового комбината и бывший инструктор горкома КПСС Кочарян — это является признаком совместных и согласованных действий КГБ и национальной партийно-хозяйственной элиты.
Интересно, что в мае 1988 г. руководство Азербайджанской ССР объявило комитет «Крунк» «верхушкой коррумпированных кланов», а в ноябре 1988 г. глава организации А. Манучаров был арестован Прокуратурой СССР по обвинению в хищениях в особо крупных размерах на комбинате стройматериалов. В 1990 г. Верховный Суд СССР изменил ему меру пресечения с заключения под стражу на подписку о невыезде. Приговор по этому делу так и не был вынесен. Трудно сказать, была ли это попытка политической расправы или на самом деле один из лидеров карабахских сепаратистов был замешан в хищениях. Но если хищения действительно были, становится понятным, из каких источников финансировались митинги.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
