– Какая же это потеря? – возразил Дэвид.
Обернувшись, он улыбнулся ей, и Ханна сразу почувствовала, что успокаивается. С Дэвидом она чувствовала себя в безопасности, вот в чем дело. С Феликсом ей постоянно казалось, что она стоит на краю ледника, готовая в любую минуту сорваться. А Дэвид давал ей ощущение защищенности – как будто сидишь у огня в деревянной хижине и прислушиваешься к снегопаду снаружи.
Вскоре Клоди и Ханна задремали и проснулись от бешеного лая Пенни. Весь клан Делани ждал их на улице у коттеджа – Мел, очаровательная даже в школьной форме, Эбби, худенькая, в заляпанном красками комбинезоне, Дэнни, Дуг, Лиони и еще две собаки: очевидно, знаменитые Элфи и Джаспер.
– Ханна, дорогая, как я рада тебя видеть! – воскликнула Лиони.
Ханна тут же оказалась в теплых объятиях подруги, вдохнула слабый запах «Опия» и немедленно почувствовала себя дома.
– Запрети собакам лаять, Дэнни, – распорядилась Лиони. – Они напугают Клоди.
Но девочка, которую взяла на руки Эбби, не выказывала ни малейшего желания заплакать. Наоборот, она огромными глазищами уставилась на трех зверей, а когда Пенни попыталась понюхать ее свисающую ножку, залилась смехом.
– Они тебе нравятся, правда, зайчик? – спросила Эбби. После того, как каждый по очереди обнял Ханну и выразил восторг по поводу Клоди, все направились к дому. Из кухни доносился дивный аромат.
– Дуг готовит ужин, – с гордостью сообщила Лиони. – Он умеет делать совершенно волшебную баранину.
– Художник не только в студии, но и на кухне! – абсолютно серьезно возвестил Дуг, хватая Лиони сзади за талию. Она засмеялась и на секунду прислонилась к нему.
Ханна почувствовала огромную радость за них. Они были так счастливы вместе! Ей даже показалось, что ее подруга лет на десять помолодела.
Лиони взяла взаймы у соседей кроватку для Клоди, и, пока они с Ханной разбирали детские вещи, все остальные глотали слюни на кухне в ожидании ужина.
– С Феликсом действительно все кончено, или это просто некий период охлаждения? – осторожно спросила Лиони, садясь на кровать, где Ханна меняла Клоди подгузник.
– Все кончено, – сказала Ханна. – Не стоило и начинать. Мы совсем разные; вообще не понимаю, почему в него влюбилась…
Она снова расплакалась, но на этот раз от облегчения. Все в прошлом. Она оставила Феликса, вернулась домой и чувствовала себя человеком, спасшимся в катастрофе, после того как утихли все вопли и стоны.
Лиони обняла ее и начала шептать что-то успокаивающее ей на ухо.
– Ужин готов! – объявил Дуг.
– Давно пора! – завопил Дэнни.
– Мне, наверное, не надо было устраивать этот ужин, собирать всех, – заволновалась Лиони. – Ты еще не готова.
Ханна покачала головой.
– Да нет, это как раз то, что мне нужно. Я уже отвыкла общаться с людьми. Феликс постоянно бегал на какие-нибудь вечеринки и чаще брал с собой Билли. Я не вписывалась в его компанию. Его друзья так и не стали моими друзьями, * мне вообще этот образ жизни не подходил. Мне так хотелось все время поговорить с людьми, которых я люблю!
– Прости, – сказала Лиони. – У меня такое чувство, что я тебя подвела. Мне надо было приехать, я должна была догадаться, как тебе трудно…
Завопила Клоди, обидевшись, что ее так надолго оставили без внимания, и Ханна взяла дочку на руки.
– Ты ничего не смогла бы сделать, Лиони, – сказала она. – Я не была счастлива, но, наверное, я все равно осталась бы с Феликсом. Мне понадобилось застать его в постели с другой женщиной, чтобы проснуться. И, надо сказать, пробуждение было не из приятных…
Лиони пришла в ужас, и Ханна усмехнулась, видя ее смятение.
– Пошли, а то замечательный ужин Дуга остынет. Мне внезапно очень захотелось есть. Все пикантные подробности расскажу потом.
Баранина была выше всяких похвал. Ханна сидела рядом с Дэвидом и с аппетитом ела. Клоди передавали с рук на руки вокруг стола, как куклу, причем она явно получала удовольствие от такого обилия внимания. Дуг следил, чтобы в бокалах всегда было вино или минеральная вода, а Дэнни постоянно подкладывал всем картофельного пюре.
– Все, больше не могу съесть ни кусочка! Наелась, как удав, – сказала Ханна, когда он в третий раз предложил ей добавки.
– Я сам его делал, – похвастался Дэнни. – По специальному рецепту.
– Вы бы посмотрели, сколько он туда масла вбухал, – заметила Эбби. – Тут наполовину картошка, наполовину масло.
– Моя фигура вполне способна обойтись без масла, – засмеялась Ханна, похлопывая себя по животу.
– Ерунда, – возразил Дэвид, – тебя надо подкормить. Вот подожди, вернешься в офис, я каждый день буду пичкать тебя шоколадным печеньем.
Ханна оторопело уставилась на него.
– О чем ты? – спросила она.
– Разве ты не собираешься возвращаться на работу?
– Я не знаю… я не думала… – начала она, заикаясь.
– Неужели ты думала, что я позволю кому-нибудь украсть у меня такого работника? – громко возмутился он. Потом потише добавил: – Пожалуйста, Ханна, ты нам нужна… А мне уж и подавно.
Она под столом нашла его руку и сжала. Он радостно ответил на пожатие.
– Спасибо тебе, – прошептала она.
– Не надо меня благодарить, – тихо сказал он. – Я делаю это из эгоистических соображений.
Ханна почувствовала, что не может говорить, и в этот момент Дэвиду передали Клоди.
– Привет, котенок, – сказал он, сажая ее на колено. Клоди громко загулькала и разулыбалась.
– Я знаю, что мы сделаем, – сказал ей Дэвид. – Ты пойдешь ко мне работать, и тогда твоей мамочке тоже придется прийти, чтобы присматривать за тобой. Разумеется, боссом будешь ты и поможешь маме сдать экзамены на старшего агента.
Клоди начала радостно пускать пузыри. Ханна рассмеялась, глядя на них.
– Обычно, когда она так делает, это означает, что она готовиться срыгнуть.
Дэвид прижал к себе девочку:
– А мы не станем возражать, верно?
Эмма приехала, когда все уже пили кофе.
– Простите, что опоздала к ужину, – сказала она, обнимая Лиони, а затем Ханну. Потом забрала Клоди у Дэвида. – До чего же ты хороша! – восхитилась она. – Привет, Клоди. Я твоя тетя Эмма, мамина подружка.
Клодия удивленно взглянула на нее – и тут наконец срыгнула. Эмма расхохоталась, Клоди тоже принялась улыбаться.
– Ты просто прелесть! – восхитилась Эмма. – У нее твои дивные волосы, Ханна.
«Тут что-то происходит, о чем я не имею представления», – подумала Ханна. Эмма обожает детей, она это знала. Но ей всегда было трудно с ними из-за своих собственных неудач в этом плане. Но сейчас она смеется и воркует с Клоди, и ни намека на напряжение или слезы, как раньше.
