– Коммодор! – рявкнул Телтхорст.
Гневный взгляд Ллеши заставил его умолкнуть.
– Прошу прощения, Верховный Сенатор, – сказал Ллеши. – Я буду рад обсудить положение. Мы готовы принять на борт безоружный челнок, на котором будете вы, пилот и еще не более двух человек. Истребитель проводит вас к входному шлюзу.
– А потом?
Ллеши натянуто улыбнулся.
– Чем бы ни закончились переговоры и какое бы решение вы ни приняли, вы и ваши спутники сможете свободно вернуться на Сераф до того, как с нашей стороны последуют какие-либо действия. Даю вам слово.
– Очень хорошо, коммодор, – после короткой паузы ответил Форсайт. – Я прибуду к вам в течение часа.
– Жду встречи, Верховный Сенатор, – сказал Ллеши. – «Комитаджи» связь закончил.
Он сделал знак офицеру, и микрофон отключился.
– Надеюсь, вы понимаете, каким болваном себя выставили, – заявил Телтхорст, багровея от гнева. – Он отлично знает, каковы права и обязанности миров Пакса, – мы объяснили это им еще месяц назад, до того, как они закрыли для нас свою систему. Все, что ему нужно, – оттянуть развязку и получить время для подготовки.
– Для подготовки к чему? – возразил Ллеши. – У них нет ни малейшего шанса выстоять против нас.
– Может быть, они ждут подкрепление, – язвительным тоном произнес Телтхорст. – Или вы забыли, что в Эмпирее есть еще четыре планеты со своими вооруженными силами?
Ллеши покачал головой.
– Никакого подкрепления не будет. Теперь все планеты знают о нашем появлении – по крайней мере, догадываются – и заняты подготовкой к обороне. Ни у кого нет лишних солдат и кораблей, которыми можно поделиться с другими.
Телтхорст скрестил руки на груди.
– Иными словами, вы позволили Верховному Сенатору хитростью заставить нас отложить атаку?
– Я попытаюсь успокоить его, объяснить, какое будущее ждет планету, – возразил Ллеши. – Если это вам не нравится, никто не заставляет вас присутствовать на переговорах.
– О, я обязательно буду там, – негромко проговорил Телтхорст. – Я буду участвовать в переговорах со всеми мирами.
Они просидели бок о бок около двадцати минут, с головой уйдя в работу, и наконец Чандрис, разделавшись с очередной инструкцией, поднялась на ноги, чтобы размяться.
Треск гамма-разрядов стал громче. Намного громче.
Осторожно, стараясь не помешать Косте, девушка подошла к пульту внешнего наблюдения. Ей показалось, что Ангелмасса сияет на экране еще ярче, но Чандрис решила, что это обман зрения. Усевшись за пульт, она нажала несколько клавиш.
Нет, это не иллюзия. Ангелмасса действительно приблизилась к станции.
Приблизилась на опасное расстояние.
Судорожно сглотнув, Чандрис дрожащими пальцами отстучала команду, выводя на экран текущие данные и прогноз. По расчетам Косты, на подготовку к выбросу Ангелмассы из системы требуется два часа. Иными словами, еще час сорок минут. Вопрос лишь в том, есть ли у них эти сто минут.
Компьютерный прогноз был точен и однозначен. Сотни минут у них нет.
Только семьдесят.
Чандрис вновь и вновь вводила цифры, но каждый раз экстраполяция давала один и тот же результат. Все будет кончено задолго до того, как они подготовят ускоритель.
Девушка оглянулась через плечо и увидела затылок Косты, который пристально вглядывался в экран. Он мог бежать, как только Ханан и Чандрис вызволили его из кабинета Форсайта. Он мог скрыться в Шикари-сити либо в пригородах и ждать там прибытия воинства Пакса, которое, очевидно, рано или поздно явится на Сераф.
Но он рискнул всем, только чтобы добраться сюда. Он рисковал жизнью, чтобы попытаться помочь жителям планеты. Как ему сказать, что все его жертвы напрасны?
Внезапно, словно уловив мысли девушки, либо почувствовав, что ее нет рядом, Коста рывком поднял голову.
– Чандрис? – позвал он, перекрывая шум гамма-разрядов.
– Я здесь, позади, – ответила девушка.
Коста развернул кресло… и по его глазам Чандрис поняла, что он уже все знает.
– Ангелмасса?..
– Быстро приближается, – ответила Чандрис. – Компьютер предсказывает столкновение через час сорок минут. Но еще за тридцать минут до этого излучение Ангелмассы сожжет нас вместе с защитной оболочкой станции.
Губы Косты дрогнули:
– Ты уверена?
– Я трижды провела расчет, – ответила Чандрис. – В нашем распоряжении ровно семьдесят минут. Ты далеко продвинулся?
– Не очень, – хмуро произнес Коста. – Еще полчаса на чтение и не меньше часа на программирование. Даже если мы будем работать вдвоем.
– Значит, все кончено, – мягко сказала Чандрис. По крайней мере, она постаралась произнести эти слова как можно мягче, ведь из-за шума ей приходилось буквально выкрикивать их. – Идем. Пора возвращаться на «Газель».
– Нет.
Чандрис вздохнула, поднялась на ноги и подошла к Джереко.
– Коста, все кончено.
– Нет, – ровным голосом повторил он, шаря глазами по помещению. – Мы сделаем то, что задумали. Мы обязаны это сделать. Нужно лишь выгадать время.
– Как? – спросила Чандрис. – «Центральная» – это не «Газель», мы не сможем оторваться от Ангелмассы, даже если выберем правильное направление. Это космическая станция. У нее нет двигателей.
– Значит, мы должны найти способ замедлить продвижение Ангелмассы, – медленно произнес Коста. – Например, заманить ее в ловушку…
Он умолк, и в его глазах вспыхнул странный огонь.
– Не вздумай! – предостерегла Чандрис, чувствуя, как ее желудок превращается в камень. Взгляд Косты напомнил ей Орнину и Ханана, одержимых благородством и стремлением к самопожертвованию любой ценой.
Но если эта цена включает в себя «Газель»…
– Позволь напомнить, что «Газель» – наша единственная возможность унести отсюда ноги, – осторожно сказала девушка.
– Знаю, – ответил Коста, вновь поворачиваясь к пульту. – На станции есть запас топлива на тот случай, если потребуется дозаправить челнок или корабль?
– Попробую выяснить. – Чандрис села рядом с ним и вновь вывела на дисплей план станции и инвентарный реестр. – Послушай, Джереко…
– Да, я знаю, – сказал Коста, подаваясь вперед к схеме. – Доверься мне.
– А если ты ошибаешься?
Тепло его дыхания коснулось щеки девушки.
– Надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы извиниться.
Уже был назначен и проинструктирован пилот, а Форсайт уже просматривал литературу по законодательству Пакса и структуре его правительства, когда появилось сообщение о том, что планетарная сеть для кораблей-охотников закрыта,
