– В том числе и сеть, – добавила Чандрис, оглядываясь вокруг. Потом она вновь начала подниматься по трапу. – Я схожу и выключу ее.
– Минутку, – сказал Коста, ухватив ее за ногу. – Должен быть способ сделать это отсюда.
– Разумеется, – согласилась Чандрис. – Но чтобы найти его, потребуется время. Неужели ты хочешь, чтобы Форсайт и СОЭ нагрянули сюда, пока мы будем изучать руководства?
Коста отпустил ее ногу:
– Хорошо, иди.
Чандрис вернулась в осевой туннель и, миновав каюты экипажа и склады, оказалась во второй половине станции. Обе бронированные двери, ведущие в туннель, были заперты, но она открыла их, набрав на клавиатуре шифр. Туннель выглядел мрачновато: короткая труба с обведенными красной полосой люками, ведущими в двойное кольцо спасательных капсул, которые Чандрис заметила во время первого полета к Ангелмассе.
Открыв бронированные двери у дальнего конца, она прошла мимо зеркально расположенных кают и складов, добралась до трапа и спустилась в зал управления сетью. Быстро осмотрев мониторы, она убедилась, что Форсайт и СОЭ еще не вошли в сеть, и начала выключать оборудование, методично переходя от пульта к пульту.
Две минуты спустя все экраны и лампы были погашены. Чандрис отправилась назад в тусклом свете аварийных огней.
Вернувшись в зал, она увидела, что Коста сидит за одним из мониторов, попеременно заглядывая в три разных руководства.
– Сеть выключена, – сообщила Чандрис. – Как продвигаются твои дела?
– Медленно, – ответил Коста, не поднимая глаз. – Такое впечатление, что я смогу перекалибровать оборудование под параметры Ангелмассы, только проштудировав курс теории ускорителей от корки до корки.
– Сколько времени тебе потребуется?
– Скажем, час. Или немного меньше.
– И только потом мы начнем перепрограммирование.
Коста кивнул.
– На программирование и тонкую настройку уйдет от тридцати минут до часа.
– Значит, будем рассчитывать на два.
– Верно. – Коста бросил многозначительный взгляд в дальний угол помещения. – Если, конечно, у нас есть эти два часа.
Проследив за его взглядом, Чандрис увидела монитор, на котором горела слепящая искорка Ангелмассы, неумолимо надвигавшейся на станцию. Глядя на экран, девушка готова была поклясться, что Ангелмасса увеличивается в размерах. Конечно же, это была оптическая иллюзия.
– Чем я могу тебе помочь?
Коста потер подбородок.
– Ты разбираешься в электронике?
– Я изучила системы «Газели» за трое суток.
– Недурно. – Коста указал на соседнее кресло. – Первым делом ты должна отыскать способ отключить отсюда сеть Серафа – не хватало только вывести Ангелмассу на его орбиту. Потом начинай осваивать процедуры перепрограммирования. Покончив с физикой и расчетами, мне не хотелось бы листать еще и технические инструкции.
– Ясно, – отозвалась Чандрис, усаживаясь в кресло. Раскрыв справочник по программированию, она бросила взгляд на Ангелмассу.
Разумеется, это оптическая иллюзия, и ничто иное.
Глава 42
– Время пришло, коммодор, – заявил Телтхорст, повысив голос и пристально глядя в лицо Ллеши. – Если вы собираетесь выслать звено истребителей для прикрытия «Комитаджи», это нужно сделать немедленно.
– Благодарю вас, господин Телтхорст, – ответил Ллеши, стараясь не выдать свое раздражение. Он принял решение о запуске истребителей несколько часов назад, и требование Адъютора было лишь жалкой попыткой бросить ему вызов и набрать очки в грядущей схватке за власть на корабле. В конце концов, кто бы осмелился возражать против мер, направленных на обеспечение безопасности «Комитаджи»?
Но Ллеши не хотел играть по правилам Телтхорста. Во всяком случае, пока. Соображения стратегии и элементарная этика требовали предоставить Серафу возможность капитулировать.
– Откройте широкодиапазонный канал связи с планетой, – распорядился Ллеши.
Офицер связи отрывисто доложил:
– Канал открыт, коммодор.
– Говорит коммодор Варе Ллеши, капитан боевого судна Пакса «Комитаджи», – твердым голосом произнес Ллеши, как будто эмпиреанцы до сих пор не поняли, кто к ним обращается. – Я требую вернуть систему Серафа под юрисдикцию Земли и Пакса. Я предлагаю вам посадить на планету боевую технику и подготовиться к передаче гражданской власти и административного аппарата под мой контроль.
Он выдержал паузу, но ответом ему было молчание.
– Если вы не подчинитесь, я имею приказ овладеть системой любыми силами и средствами, – продолжал коммодор. Услышав слово «приказ», Адъютор вскинул брови, но ничего не сказал. – Даю вам десять минут на размышления, после чего приму меры, которые сочту необходимыми.
Он выключил микрофон и приказал:
– Засеките десять минут.
– Так точно, сэр.
– Очень благородно, – пробормотал Телтхорст. – Неужели вы действительно надеетесь, что они сдадутся?
– Это в ваших интересах, – заметил Ллеши. – Если они решат сопротивляться, вы получите куда меньше трофеев, которыми могли бы похваляться перед своими приятелями.
В глазах Телтхорста зажегся свирепый огонь.
– Как вы смеете оскорблять Адъюторов? – спросил он. – И если уж об этом зашла речь, как вы смели утверждать, будто бы вам приказали явиться сюда? С вашей стороны это не более чем попытка присвоить лавры победы. И это в самый разгар…
– «Комитаджи», вас вызывает Верховный Сенатор Аркин Форсайт, – послышался из динамиков звучный сдержанный голос. – Каковы условия сдачи?
– Безоговорочная капитуляция, разумеется, – ответил Телтхорст, прежде чем Ллеши успел открыть рот. – Немедленно удалите свои военные корабли…
– Верховный Сенатор, с вами говорит капитан «Комитаджи, – перебил Ллеши. – Вы неправильно поняли цель нашего прибытия. Мы требуем не столько капитуляции, сколько возвращения мятежных колоний под покровительство Пакса.
– Кое-кому такое различие показалось бы весьма тонким, – заметил Форсайт.
– Возможно, – согласился Ллеши. – Тем не менее реальность именно такова. Приняв наши условия, вы немедленно обретаете те же права и привилегии, что и все миры и народы Пакса.
– И такие же обязанности, если не ошибаюсь.
– Прав без обязанностей не бывает, – напомнил Ллеши.
– Понимаю, – отозвался Форсайт. – Но прежде чем принимать окончательное решение, я хотел бы обсудить с вами детали.
– О каком решении вы говорите? – презрительно бросил Телтхорст. – Мы превосходим вас в числе и вооружении…
Ллеши наставил палец на офицера связи, сделал красноречивый жест, и микрофон Адъютора отключился.
