— Почему... ну почему вы не умерли? — пробормотал Боржин, запинаясь. Ответа он так и не услышал. Из горла его вырвался сдавленный хрип, глаза потускнели и закатились. Толгой Боржин, сломленный в зените своих устремлений к мировому господству, тихо и быстро умер в тени Чингисхана.
Питт, не чувствуя жалости, долго глядел на раздавленное тело, потом медленно опустил «Кольт». Он расстегнул молнию на нагрудном кармане куртки, повернулся к свету и заглянул внутрь. Толстая инструкция по использованию акустико-сейсмического отражателя с тяжелой металлической подставкой лежала там, куда Ганн сунул ее. Стрела насквозь прошла через все страницы брошюры и даже помяла подставку, но не пробила ее и не коснулась сердца Питта.
Питт приблизился к Боржину и в последний раз оглядел его безжизненное тело.
— Иногда мне просто везет, — сказал он, отвечая на его последний вопрос.
В результате обрушения северного крыла резиденции вода в центральной территории поселка поднялась. Вокруг святилища бушевал поток, грозивший залить и развалить уже поврежденную постройку. Питт понимал: размыв его фундамента и падение со скалы вслед за северной частью резиденции всего лишь вопрос времени. Но не только здание превратится в руины — разрушится гробница Чингисхана, и тогда останки его исчезнут навечно.
Питт уже повернулся, чтобы выбежать из святилища прежде, чем рухнет еще одна стена, но задержался, и в этот момент взгляд его упал на полуразрушенную заднюю стену и видневшийся за святилищем загон. Затем он вновь посмотрел на саркофаг с Чингисханом, чудом сохранившийся в эпицентре крушащегося святилища. «Неужели я последний, кто видит его?» — мелькнула внезапная мысль. И тогда его осенило. Идея казалась безумной, но даже слабая возможность ее реализации заставила дрожавшего от холода Питта улыбнуться.
— Ладно, — произнес он, взирая на саркофаг. — Посмотрим, удастся ли нам свершить еще одно завоевание.
62
Чувствительность начала возвращаться к ногам Питга, только когда он, выбравшись из святилища, вошел в загон, и сопровождалась болезненным покалыванием. Прихрамывая и спотыкаясь, Питт приблизился к деревянному забору и выломал из него несколько слег, освобождая необходимое пространство. Разбрасывая ящики и корзины, он прокладывал в нагромождениях мусора и развалин широкую тропинку, пока не достиг своей цели — покрытого слоем пыли и грязи старого открытого туристического автомобиля.
Это был роскошный «Роллс-ройс» модели 1921 года «Золотой призрак», с кузовом, выполненным на заказ известным английским мастером Парком Вардом. За десятки лет грязь и пыль превратили оригинальный баклажанный цвет в пурпурный. Давно потускневший, он некогда удачно дополнял полированный алюминиевый капот автомобиля и колпаки на колесах. Питт недоумевал, как такой раритет, более уместный в Лондоне, мог закончить свои дни в глухом районе Монголии. На память ему пришел Т.Э. Лоуренс, который ездил на бронированном «роллс-ройсе» 1914 года выпуска, собранном на шасси от «Серебряного призрака» во время турецкой кампании в Аравии. «Неужели столько лет назад в пустыне Гоби знали о поразительной живучести этого автомобиля?» — размышлял он. — А может быть, его привезли сюда после Монгольской революции, разъезжали на нем высшие работники компартии, а потом передали семье Боржина?»
Впрочем,для Питта все это не и мело особого значения. Его интересовало другое — заводная ручка с посеребренной насечкой, торчавшая из отверстия в носовой части старинного транспортного средства. Автомобиль имел электрический стартер, но на всякий случай комплектовался и заводной ручкой. Питт слабо, однако все же надеялся, что ему удастся завести автомобиль. Если, конечно, поршни не совсем прикипели к цилиндрам.
Питт открыл правую, водительскую, дверь, поставил ручку переключения передач на нейтральную скорость, подошел к передней части автомобиля. Наклонившись, он двумя руками взялся за заводную ручку, согнув ноги в коленях, изо всех сил повернул ее вверх. Ручка осталась на месте. Со второй попытки она немного подалась. Питт немного отдохнул и снова взялся за работу. В конце концов ему удалось провернуть рукоятку полностью, подняв и опустив поршни в цилиндрах.
Дома в Вашингтоне у Питта была небольшая коллекция старинных автомобилей, и некоторое представление о хитростях запуска их двигателей он имел. Он снова подошел к двери, сел в водительское кресло, отрегулировал дроссель, искру и топливный насос, рычажки управления которыми располагались на рулевой колонке. Затем он открыл капот и закачал в крошечный топливный насос горючее. «Хорошо, если бы оно еще было», — подумал он, вернулся к заводной ручке и опять принялся вращать ее. Каждый поворот ручки, каждая попытка двигателя вобрать в себя смесь из воздуха и горючего сопровождались хрипом. Ослабевший от долгого пребывания на холоде, Питт начал терять силы. Рывки давались ему со все большим и большим трудом, и тем не менее он упорно продолжал крутить ручку. Поначалу двигатель почти сразу глох, но на десятой попытке мотор вдруг зачихал и закашлял. Вдохновленный выказанными им признаками жизни, Питт повернул ручку еще несколько раз, и двигатель издал невнятное бормотание, очень похожее на начало устойчивой работы. С заледенелыми ногами, обливаясь потом, Питт упрямо крутил ручку. Спина у него болела от постоянных наклонов и рывков вверх. И наконец случилось чудо — искра воспламенила рабочую смесь, и двигатель завелся. Звук его напоминал ровное, довольное кудахтанье.
Пока старинный автомобиль грелся, извергая из ржавой выхлопной трубы клубы густого черного дыма, Питт отдышался и передохнул. Побродив по загону, он нашел небольшую бочку, набитую цепями, взял их и бросил в заднюю часть автомобиля. Сев за руль, он переключил скорость, онемевшей ногой отпустил сцепление, и «ройс», переваливаясь с боку набок, пополз из загона.
63
— Час уже давно прошел, — заметил Ганн, хмуро поглядывая на часы.
Они с Джордино стояли на возвышении, наблюдая за развернувшейся внизу сценой гибели. Лабораторный корпус и стоящий рядом гараж пожирал огненный смерч. Черный дым и языки пламени вздымались к небу, желтое зарево плясало по всей территории поселения. Большая часть резиденции исчезла, место ее заняла вода, продолжавшая течь с гор. Там, где находилось северное крыло, плескалось озеро.
— Давай-ка быстренько сгоняем туда, — сказал Джордино. — Возможно, он ранен и не может выбраться.
Ганн кивнул. Прошел почти час с того момента, как они услышали автоматную стрельбу. По мнению Руди, Питт должен был давным-давно вернуться.
Они направились к дверям автомобиля и в ту же секунду снизу опять донесся глухой рокот. Ганн и Джордино догадывались — на этот раз источником было не землетрясение, а вода, размывавшая фундамент зданий. Они остановились и посмотрели вниз, боясь даже подумать о том, что случится дальше. С высоты глазам их предстало кошмарное зрелище — оставшиеся строения рушились как карточные домики. Стены валились друг за другом, словно их кто-то подталкивал. Набирая в падении скорость, на земле они со страшным грохотом рассыпались. В считанные секунды исчезла северная часть резиденции. Центральная ее часть, издав оглушительный скрежет, просто сложилась, скрывшись под водой. Под ее ударами длинный белый шпиль рассыпался на тысячу мелких кусочков. Основная часть резиденции сползла вниз, к основанию горы, оставив за собой торчавшие из воды жалкие горки развалин. Меньше чем за полминуты все было кончено. Целой оставалась только малая часть южного крыла, возвышавшаяся посреди потока, бушевавшего на том месте, где совсем недавно стояла резиденция.
