нападения на русичей с моря. Теперь ему оставалось только ждать своего верного и последнего друга Рустама, не проигравшего до этого ни одной битвы, с вестями о победе.
Генеральное сражение произошло в долине на середине пути между Итилем и Семендером. Матвеев в нем не участвовал — вместе с большинством других лекарей и Ольгой он остался в Семендере во вновь созданном госпитале. После сражений за Дедяков и Семендер, стычек за многочисленные аланские деревушки, набралось значительное количество раненых и заболевших от тягот похода. Многие из них горели желанием сражаться дальше, но неспособны были продолжать освободительный поход, а потому нуждались в лечении. В общем, лекари без дела не сидели, а в скором времени работы должно было прибавиться еще больше. Из всех друзей Сергея продолжать поход с войском отправился лишь Тихомир.
Тем временем союзное войско неуклонно приближалось к Итилю. Но продвижение было достаточно медленным, ведь теперь это была не аланская, а хазарская территория. По пути воинов атаковали летучие отряды торков, засыпая стрелами и дротиками русских и аланских пехотинцев. Эти нападения серьезного вреда не наносили, так как в большинстве случаев воины успевали надевать доспехи, и раненых среди них было немного, но основной целью хазар и их вассалов было запугать и деморализовать противника. С переменным успехом замысел Рустама удавался. Внезапные ежедневные нападения утомляли даже закаленных воинов. Некоторые половцы и касоги уже начинали роптать. Недовольство и недоумение росло и среди русичей и даже у аланов. Особенно оно усилилось, когда в вожаке налетчиков аланы признали бывшего царского гвардейца Алана, в котором Сергей Матвеев узнал бы своего одногруппника. Кроме того, среди разбойников были замечены и другие аланские воины, взятые в плен под Алхан-Калой.
— Не может быть, чтобы воин, поклявшийся мне лично в верности, оказался предателем, — восклицал царь Дургулель. — Здесь что-то нечисто. Не верю я, что он по доброй воле воюет против своих братьев по оружию.
— Значит, нужно выяснить секрет хазарского воеводы до начала главной битвы, — отозвался князь Роман. — Чем он смог привлечь на свою сторону ваших людей. Если сможем выведать его тайну — сможем одолеть его в сражении. Насколько я слышал, полководец Рустам, что сейчас идет против нас, пока не проиграл не одной битвы. Никогда не поздно начать делать что-то в первый раз. Давайте ему в этом поможем.
И князь послал уже зарекомендовавшего себя в качестве лазутчика Давида в хазарский лагерь. Благо, между двумя войсками оставалось всего около пятидесяти верст, которые он успешно и быстро преодолел, переодевшись торговцем вином и фруктами. Роль торговца Давид играл превосходно, ведь он частенько помогал своему отцу торговать рыбой в Тмутаракани. Его актерской игре поверил бы сам Станиславский. Поверили и начальники хазарских караулов, беспрепятственно пропустив Тмутараканского лазутчика с полной телегой кувшинов с вином и свежими фруктами в селение недалеко от своего лагеря.
Вернулся он через пять дней с хорошими новостями. Князь Роман приказал немедленно привести его к себе в палатку.
— Все прошло успешно, княже, — ответил он на немой вопрос в глазах Романа. — Я не только смог исполнить твою волю, но и неплохо подзаработал — распробовали враги аланское вино. Теперь смогу на выручку еще больше трофеев с похода привезти. То-то отец порадуется!
— Ты давай суть излагай, — нетерпеливо перебил его князь, — Выручку можешь оставить себе. Что тебе удалось выведать?
— Не просто выведать, а даже привезти кое-что с собой, — сказал Давид и с заговорщическим видом достал из-за пояса пузырек с темной жидкостью. — Я втерся в доверие к одному тархану, падкому на вино, раскрыл им пару наших секретов. Эти секреты не представляют особой ценности для нас, но вражескому полководцу было интересно, — поспешил вставить Давид, заметив негодование в глазах князя. — Наподобие того, кто командует нашими армиями, и куда будет нанесен следующий удар.
— Ладно, это и так мало-мальски смышленому полководцу понятно. Пусть знают и боятся. Но что же ты получил взамен на свое откровение? Что это за зелье?
— Дал бы тебе попробовать, княже, но не знаю всех его последствий. Основное действие же заключается в том, что выпивший его воин становится нечувствительным к боли и без сомнения выполняет любую команду. И в таком состоянии воин три дня ходит. А потом ему добавляет еще и еще. Так что, возможно, те аланы, которые сейчас сражаются против нас, находятся под влиянием именно этого зелья.
— Очень хорошо, — обрадованно воскликнул Роман Святославич, — Добрую службу ты сослужил мне, Давид Маркович!
У Давида глаза на лоб полезли от изумления — князь впервые назвал его по имени-отчеству, что в то время полагалось только по отношению к боярам и нарочитым мужам.
— Может быть благодаря этим сведениям, мы сможем лишить врага его преимущества, — продолжал князь, — Отдай этот пузырек Тихомиру — он хорошо разбирается во всяких ядах и снадобьях — авось он придумает, что с ним можно сотворить. А за твою верную службу я тебя щедро награжу.
Тихомиру потребовалось всего два дня и две ночи непрерывной работы, чтобы разобраться с составом зелья.
— Это усовершенствованный напиток, который пьют берсерки перед боем, — доложил он князю о результатах своей работы, — Полностью убирает боль и напрочь притупляет не только чувство страха, но и вообще способность соображать. Вот поэтому мы и видели, княже, воинов, которым и десяток стрел в теле, и отрубленные руки и ноги нипочем.
— Сие я уже уразумел, но что мы можем этому противопоставить? — спросил князь.
— С Божьей помощью я смог разработать противоядие. Оно полностью не может отменить действие хазарского зелья, но значительно ускоряет его распад. Теперь зелье будет утрачивать силу не через три дня, а всего за пару часов.
— Правильно я тебя понимаю, лекарь, — уточнил Роман Святославич, — значит, нужно добавить это противоядие в котлы, в которых готовится хазарское зелье, накануне битвы?
— Именно так, княже, — улыбнулся Тихомир, — осталось только выяснить, кто это сможет сделать? Но это очень опасная затея. Ежели хазары обнаружат лазутчика или узнают о нашей хитрости раньше времени, головы этому смельчаку не сносить, а наш план и вовсе обречен на провал.
— Есть у меня один отчаянный разведчик. Кроме него и поручить такое ответственное задание некому. Да ты его знаешь — кто принес нам это зелье, тот и сможет его обезвредить.
И на следующий день Давид в сопровождении добровольца-алана в качестве слуги снова отправился в хазарский лагерь. На этот раз ехать им пришлось недолго — хазарское войско было уже в дне пути от русского. Веселого и хвастливого торговца во вражеском лагере уже знали и встретили
