слова Дока её явно расстроили.
— Неть! Я не есть зомби! — прогрохотала Кейт. — Я говорить, чтобы ви не бояться Обляка! Оно — друг. Оно любить вас! Делитос мешать ей помогать вас! Скоро всьё рухнется, а Облако можеть спасать всех!
— Смотри-ка, она слышит меня! — удивился Док. — А вот говорить могла бы и потише, а то оглохнем мы тут! — он оглядел всех и закричал Кейт: — Значит, гришь, бросить нам делейторы, а, Катюня? Спасти нас хошь?
— Свежо предание, да верится с трудом! — сказал Хась с горькой усмешкой. — Что-то не хочется мне бросать делейтор. С ним — надёжнее! Да и…
— Повьерьте! Я — живайя! Я говорью вам правьду! — не унималась Кейт, встряхивая своим голосом окрестные горы.
— Откуда ты знаешь? — с издёвкой продолжил Док. — Ты на себя посмотри: разве живые люди бывают такого размера? Ты же…
— Постой! — прервал его Тестер. — Мы уже были в этом облаке — и остались живы. Мало того, я испытал такой кайф: море, солнце, свобода…
— Да фигня всё это! Замануха какая-нибудь новая. — буркнул Хась, с презрением глядя на огромную Кейт. — Док! Чё тут рассуждать? Давай шмолять по-очереди, чтоб без перерыва. Тогда мы её отогнали и сейчас отгоним!
— Да не трещи ты, Хась! — рявкнул на друга Док. — Тут интересное дело получается: ведь Гласс тоже про море рассказывал! И чёй-то про дельфинов! Мож, правду говорит эта большая голова?
— Вполне может быть, — согласился Тестер.
— Да как хотите, мужики! — воскликнул Хась, обиженный, что к его мнению никто не прислушивается. — Мне лично — пофигу: складать оружие, не складать оружие! Всё одно — помирать. Решайте сами, раз вы такие умные!
Но тут подбежал Эрик и начал что-то говорить ему по-английски. Хась, понимавший немного в инглише, внимательно слушал, а затем удивлённо сообщил:
— Вот вам и пжалуста: толпа хочет в Облако! Они там тоже уже перебывали, и все, как один рассказывают про море и дельфинов!
— Да, да, море! — встряла Кейт со своим громовым голосом. — Море и свобода! Облако — это жизнь и свобода…, и море…
— Да ты хоть не лезь, матюгальник уличный! — вдруг заорал на Кейт Док. — Дай подумать!
На эту огромных размеров девушку, да и вообще на Облако друзья, напряжённо ищущие выход из ситуации, как-то совсем перестали обращать внимание. Даже делейторы опустили. Кейт не обиделась, а наоборот, рассмеялась:
— Рюсски дольго запрягать! Отщень дольго!
— Твою же мать! — не выдержал Тестер. — Кейт, ты, правда, не лезла бы! Лучше бы забрала это чертово Облако, да катилась бы с ним куда подальше…
— Ха-ха-ха! — ещё громче засмеялась девушка. — Вы ничьего не понимает! Я и ест Обляко…, тепьерь Обляко это — я! Бросать делитос и идить ко мнье! Повьерьтье мнье!
И Кейт протянула руку. Она появилась прямо из экрана. Боже, вот это называется «изящная девичья ладонь»! Да на ней свободно мог бы дефилировать конный полк со всем обозом и полевой кухней!
— Стой! — крикнул офигевший Хась. — Убери грабли!
— Чьто убьери? — не поняла Кейт, но руку отдёрнула.
— Да можешь ты помолчать хоть немного! — снова заорал на неё Док. — Мы же оглохнем тут на фиг!
Город начал проваливаться в черноту: дом за домом, крыша за крышей…
— Тестер! Куда?! Стой!!! — в ужасе закричал Хась…
3
Тестер пошёл навстречу руке. Черт его знает, почему он это сделал: может, до смерти надоело дрожать и бояться, а может, поверил этой Кейт, как привык верить той, обычной. Он подошёл к ладони и … вошёл в неё. Что-то мягкое и приятное окутало его, а в голове раздался голос Кейт:
— Делитор, Артьем-Тестер! Ты должен бросать делитор…
Он выпустил из рук оружие и услышал, как делейтор упал на траву. Рука Кейт плавно подняла Тестера над землёй, от страха он зажмурился … и мгновенье спустя почувствовал, что всё его тело наполняется какой-то радостной силой, вымывающей из него странные мелкие субстанции, о которых он раньше и не догадывался, но теперь откуда-то знал, что именно эти мелкие частички мешали ему чувствовать себя по-настоящему свободным. Что это было: остатки страха? Злость? Жадность? Зависть? Какие-то внутренние «чёрные рыцари»? Он не знал, но как только эти субстанции ушли из него, внутри Тестера словно что-то взорвалось, выпуская на волю огромную волну настоящей, истинной свободы, невероятно большой радости и бесконечной любви ко всему… Тестер засмеялся, а затем во всю глотку крикнул:
— А-ахрене-еть, дайте две-е-е! Друзья! Не бойтесь! Здесь — хорошо! Хо-ро-шо-о-о!
И открыл глаза. Забавная картина предстала его взору.
Хась и Эрик лежали на земле, бросив делейторы и закрыв ладонями уши. Док сидел на заднице, открыв рот и удивлённо пялился на Тестера. Прочие вели себя по-разному: одни медленно подходили и подползали ближе к Тестеру, другие — наоборот — жались куда только можно — к деревьям и друг к другу — и испугано смотрели ему в глаза. Страх и удивление обуяли всех: ибо Тестер занял место Кейт и был теперь также огромен и громогласен, как и она минуту назад.
Тестер всё понял и, насколько можно тише произнёс:
— Бросайте делейторы, мужики, и дуйте сюда! Да поторопитесь: Бестерляндии жить осталось — секунды!
Откуда он знал про Бестерленд, Тестер даже не задумался: знал и всё тут! Он теперь как-то сразу много чего узнал: и про Бестерляндию, и про себя, и про людей на Земле. И узнал самое главное: что теперь он — не цифроклон в империи Чарли Грубера. Он теперь — живой, настоящий. И по-настоящему бессмертный! Тестер вновь посмотрел на поляну: люди бежали к нему, а добежав, тонули в голубом тумане, и Тестер чувствовал, что и они проходят очищение радостной силой, и от них отскакивают странные тёмные субстанции, их «чёрные рыцари», и они кричат и смеются от ощущения небывалой радости и истинной свободы. Но Бестерленд уже почти весь истаял в бездонной черноте, и несколько горожан — те, что ушли на самый край, находились в смертельной опасности. И тогда Тестер взлетел над разрушающимся миром Чарли Грубера, огромной голубой волной нахлынул на людей и спас их от чёрного Ничто, в которое они должны были упасть через мгновение.
А четыре секунды спустя Бестерленд, этот Новый Мир Чарли Грубера перестал существовать.
4
Из толщи восхитительной зелено-синей воды они вынырнули прямо в чистейший морской воздух, напоенный изумительным солнечным светом. Резвясь и играя, они гонялись друг за другом, ныряли в глубину, а потом, разогнавшись, снова взлетали над водой и с огромным удовольствием ввинчивались в океан, глотнув пьянящего воздуха. На их гладких спинах солнце рисовало
