Я приложилась всей пятернёй к его указательным пальцам и, потянув на себя, о чудо, у меня получилось оторвать их. Жаль, радость моя была преждевременной. Пусть на мгновенье он поддался мне, но это был обманчивый маневр. Я лишь усугубила ситуацию, лишив себя последней возможности воспротивиться Витторио. Он в мгновение ока перехватил мои ладони и прижал их к бёдрам своими. Теперь не только ноги были зафиксированы его руками, но и мои кисти полностью лишены возможности двигаться.
— Успокойся, Эрлин. — сказал он тоном, который совсем не способствовал спокойствию. — Не надо стесняться меня.
И словно издеваясь, желая окончательно растоптать всё невинное, что осталось во мне, добавил:
— Не стоит нервничать. У тебя будет возможность отомстить, попытавшись смутить меня подобным образом. — ехидно улыбнулся он, глядя мне прямо в глаза, а затем укусил внутреннею сторону бедра, вырывая из моих уст сдавленный стон.
«Нервничать»? «Не стоит нервничать»? Да как мне не нервничать после такого? Его слова поселили во мне ещё большее смятение. Что-что, а смутить его невозможно. Неужели он заставит меня…? Разве такое вообще возможно? Разве то, что от творит сейчас, допустимо?
Собрав последние силы, я дернулась, будто это могло мне помочь, а потом… Потом уже стало поздно.
Дикий нордорийский волк. Я опасалась, что он сожрёт меня и не подавится. Но я даже не думала, что это будет так… Так…Буквально. Что он творил! Я даже не в силах найти слова, чтобы выразить это. Я была физически слишком раскрыта перед ним, но моя внутренняя зажатость никуда не исчезла. Мне никуда не деться, пора смириться с этим. Что я, девушка еще пару недель назад не знавшая ничего об этой жизни, могла противопоставить ему, воину старшего меня ни сколько по годам, сколько по жизненному опыту?
Я попыталась расслабиться, покорно выжидая окончание этой пытки. И вдруг неожиданно для самой себя мне стало приятно. Так приятно, как никогда раньше не было. Это были какие-то совершенно новые, неведомые мне чувства. Сладкие, тёрпкие. Они всё усиливались, и усиливались, лишая меня возможности мыслить здраво. Я была словно тетива. Приятное напряжение нарастало, натягивая ощущения до предела. Мне было до того хорошо, что я, позабыв о скромности, невольно подалась вперед, навстречу губам Витторио. Я больше не могла контролировать себя. Из горла вырвался предательский стон, выдавая моё наслаждение. Сердце стучало в ушах. Его гул, смешанный с моим прерывистым дыханием и развратными причмокиваниями Витторио, наполнил спальню.
— Да… Пожалуйста… — губы сами шептали, прося, не зная чего. — Витторио…
В ответ воин лишь сильнее сжал мои бедра. Он уже давно отпустил мои руки, поняв, что я окончательно сдалась. Томимая сладкими чувствами, я судорожно комкала простынь руками, запускала пальцы в волосы Витторио, словно благодаря за его нежные ласки. В какой-то момент, чувства стали настолько острыми, что мне казалось — я на краю и вот-вот упаду. И… упала. В пучину неги и наслаждения. Они волнами прокатывались по моему телу, отдаваясь в нём мелкой, судорожной дрожью. Я даже дыхание задержала на мгновенье, до того хорошо мне было.
У меня не было сил пошевелиться, не то, что что-то сказать. Я открыла рот, стараясь отдышаться. Мои ноги всё еще немного подрагивали. Дыхание Витторио было таким же сбивчивым. Но сил, очевидно, у него оказалось больше. Сквозь биение сердца и шум крови в ушах, в полусознательном состоянии я услышала шелест ткани, а затем почувствовала прикосновение его оголенных ног на своих бёдрах. Не отойдя от захлестнувшего меня удовольствия, я испытала новые, такие же незнакомые чувства. И поняла, что на этом сладкое удовольствие для меня закончилось.
— А-ах… — вырвался стон боли из моих уст.
Глава 94. Разве можно сдержаться?
Витторио:
— А-ах… — простонала Анна Аврора.
— Т-шш, — шикнул я, поцеловав её, — в следующий раз будет легче. Расслабься.
Да. Это было то, чего я так долго ждал. О чём грезил денно и нощно. То, что преследовало меня во снах. Только реальность не сравнится со сном. В действительности всё оказалось в тысячи раз лучше. Острее, ярче. Так, как я даже представить себе не мог. Даже в самых смелых фантазия мне не было так хорошо, как сейчас. Я не монах. Разве можно сдерживаться, вкусив её такую? Аппетитную, соблазнительную, желанную. Чуть с ума не сошел от этого. А как смотрела она на меня? Смесь похоти и невинного смущения. Я точно лишился рассудка. Её стоны, её сбивчивое дыхание — музыка для моих ушей. И теперь я буду играть эти ноты каждую ночь.
Жаль, Анна Аврора пока не разделяла моего восторга. Она вмиг напряглась, неосознанно заелозила бедрами в попытках отодвинуться от меня вверх. Но сделала только хуже. Потому что я одёрнул её обратно, сделав тем самым ещё больнее.
— Аа-ай! — взвыла она, ударив в мою грудь ладошками.
Из глаз брызнули слёзы. Лицо исказилось от боли. Но я уже не мог облегчить её муки. Больше я не владел собой. Её терпеливый и снисходительный Витторио исчез, как мы переступили порог спальни. Осталось одичалое животное, движимое лишь первобытними инстинктами. И я снова толкнулся вперёд, сходя с ума от неземного наслаждения.
— А-ах! Нет, Витторио! — ещё громче прокричала она, впиваясь в мою грудь ногтями. — Нет!
— Да, Анна Аврора. Да. — прошипел я ей в губы и толкнулся до упора, вызывая новую порцию стона. — Ты забыла? Я же варвар. — и снова толчок, и снова её всхлип. — Дикарь. — добавил, опять резко вбившись в неё.
— Ааай! — крикнула моя Эрлин.
— Насильник. — проигнорировал её, вновь вбивая податливое тело в матрас.
— Нет, Витторио! — плакала она.
— Нелюдь! — ещё один удар о её бедра.
— Перестань! — взмолилась она, не оставляя попыток отстраниться.
— Животное. — очередной движение, уносящее меня в рай.
— Прошу тебя! — не прекращала хныкать Эрлин.
— Просишь? — наигранно удивился я. — Да, милая, я знаю, что ты просишь. И ты напросилась. Сама.
Накрутил её густые волосы на кулак и приподнял голову, чтобы она видела, как я присваиваю её себе.
— Глаза открой! — приказал ей, когда она стыдливо прикрыла свои изумрудные очи.
Она не смогла ослушаться.
— Ты ведь этого хотела? Этого добивалась, когда дразнила меня? Ну так что, нравится? Нравится, как этот варвар дерёт тебя?
— Больно… — прохрипела она мне в губы. — Мне больно.
О, Боги, что я творю?! Я и вправду насильник и варвар. Я буду корить себя. Винить во всех смертных грехах. Но…
Утром.
Когда ко мне вернется человеческий облик. Потому что сейчас мне слишком хорошо, чтобы думать об этом. Я пьянею от этих порочных ощущений. Во мне не осталось ничего человеческого. Только грязная животная похоть к ней. Да, я последняя мразь в империи. Но мне нравится видеть, как ей больно подо мной. Нравится чувствовать её теплую девственную кровь на свой коже. Я теряю здравый рассудок от слияния с ней. Растворяюсь в ней. Каждым своим движение, будто подтверждаю свои права на неё. Доказываю, кому она принадлежит.
