милости Божией, зерно — о даровании силы жизни, побеждающей болезнь и смерть. Обоим этим материальным образам не менее семи тысяч лет.
Вместе с зерном и елеем в таинстве Елеосвящения присутствует и вино. Опять же в III тысячелетии до Р.Х. алкогольные напитки, пиво и вино, широко использовались в погребальном ритуале и в Египте, и в Месопотамии. В Дионисийских мистериях Греции вино — образ преизобилующей жизненной силы — Быть может, стоит отметить, что задолго до того, как люди научились выращивать злаки и виноград, варить пиво и делать вино, в ритуальных целях людьми палеолита, скорее всего, уже использовался перебродивший мед диких пчел. Палеолингвистика позволяет считать мед одним из древнейших слов протоязыка. Участница Дионисийской мистерии менада — орфографически ^aivabog yaivag — бешеная исступленная, от глагола ^ai^aw — бушевать, свирепствовать, сильно желать, жаждать. Слово «вино» в греческом языке заимствованно из финикийского, но память иного слова сохранилась: /iiXi — мед,(лёви — хмельной напиток, ^ввбш — я пьян, ^eSvaw — поить до пьяна. Древнеиндийское — мадху, отсюда Матхура — сладкая. Авестийское Маду — мед, вино, латинское — medus, древневерхненемецкое — metu. Но это все — индоевропейские языки. Однако подобное по звучанию слово с тем же смыслом мы находим в финоугорских языках: финское mesi, и на Дальнем Востоке пракитайское mit, японское — mitsu. Это свидетельство того, что мед — древнейший опьяняющий напиток человечества. И можно предположить с большой долей вероятности, что тогда, в палеолитическом ритуале, он стимулировал жизненную силу и служил ее образом.
Церковь воспринимает эти древние образы, не гнушается ими, но, проясняя их смысл, дает им новую жизнь в своем теле. «От христианского историка совсем не требуется, чтобы во имя защиты христианства он попросту отверг какие бы то ни было „аналогии" между христианством и языческими „формами" религии. Напротив, он может смело принять их, потому что в этих аналогиях он не усматривает никакой „вины". Христианство восприняло и сделало своими многие „формы" языческой религии не только потому, что это вечные формы религии вообще, а потому еще, что весь замысел христианства в том и состоит, чтобы все „формы" в этом мире не заменить новыми, а наполнить новым и истинным содержанием. Крещение водою, религиозная трапеза, помазание маслом — все эти основоположные религиозные акты Церковь не выдумала, не создала, все они уже имелись в религиозном обиходе человечества. И этой связи с „естественной" религией Церковь никогда не отрицала, только с первых же веков придавала ей смысл, обратный тому, который видят в ней современные историки религий. Для этих последних все объясняется „заимствованиями" и „влияниями", Церковь же устами Тертуллиана всегда утверждала, что человеческая душа „по природе — христианка", и потому даже „естественная" религия, даже само язычество есть только извращение чего-то по природе истинного и благого», — отмечал Александр Шмеман[160].
После апостола Иакова о таинстве Зерна, Вина и Елея упоминают Ириней Лионский, Ориген, Василий Великий, Амвросий Медиоланский. Святитель Иоанн Златоуст составляет молитвы, которые по сей день использует Церковь при совершении этого таинства. Вдумываясь в слова этих древних молитв — так называемой «тайно- совершительной» и молитвы при возложении Евангелия на голову больного, а также размышляя над подбором семи апостольских и евангельских чтений при совершении таинства, понимаешь, что их главный смысл — явить образ единства Собрания (Церкви), глава и господин которого Иисус Христос исцеляет Своей силой и милостью и молитвой всех Своих членов- христиан больного собрата, над которым и свершается таинство.
Послушаем эту древнюю тайносовершительную формулу: «Отец Святой, Врач душ и тел, пославший Твоего Единородного Сына, Господа нашего Иисуса Христа, всякий недуг исцеляющего и от смерти избавляющего, исцели и раба Твоего (имярек) от овладевшей им телесной и душевной немощи и оживотвори его благодатью Христа Твоего, молитвами Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, предстательством Честных Небесных Сил Бесплотных, силою Честного и Животворящего Креста, честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна, святых славных и все- хвальных апостолов, святых славных и добропобедных мучеников, преподобных и богоносных отцов наших, святых и целителей бессребреников Космы и Дамиана, Кира и Иоанна, Пантелеимона и Ермолая, Сампсона и Диомида, Фотия и Аникиты (имена святых можно продолжать, не забывая и святого, во имя которого назван больной), святых и праведных Богоотец Иоакима и Анны и всех святых. Ибо Ты источник исцелений, Боже наш, и Тебе славу воссылаем.» Мы видим, что вся Церковь, все собрание святых пришло исцелить немощного собрата. А семь пресвитеров, совершающих таинство Елеосвящения, — только зримое явление этой святой полноты Церкви.
При чтении молитвы во время полагания книги Евангелия на голову больного священник особо подчеркивает: «Не полагаю руку мою на голову пришедшего к Тебе во грехах и просящего у Тебя через нас оставление грехов, но Твою руку, крепкую и сильную, которая в этом святом Евангелии, которое я держу на голове раба Твоего (имярек) и молюсь, и прошу милостивое и непа- мятозлобное человеколюбие Твое.» Священник — только зримый представитель Иисуса Христа и всего Его собрания в великом деле исцеления.
Если мы посмотрим на чтения Нового Завета при совершении таинства, то их поучающее значение видно сразу. Во втором апостольском чтении [Рим. 15: 1-7] говорится о том, что сильные должны носить немощи слабых, а не себе угождать, в третьем [1 Кор. 12:27; 13:8] — о различных служениях членов Церкви и о любви как главной цели христианской жизни, в четвертом — о христианах как о храмах Бога Живого [2 Кор. 6: 16; 7: 1].
Таинство Соборования предназначено для того, чтобы коллективная, соборная молитва Церкви, и земной и небесной, которая на самом деле едина, чтобы эта общая молитва восставила, укрепила болящего, дала бы ему новый импульс жизни в этом земном мире или помогла перейти в жизнь вечную. Смерть для христианина — это ведь не уничтожение, не переход в мрачный Шеол, а новая жизнь. И в эту новую жизнь Собрания святых также может вводить больного, страдающего человека таинство Елеосвящения.
В одной болезни человек только единожды может прибегать к таинству Соборования. Полнота Церкви или даст ему исцеление, или, прекратив земные страдания, возведет к вечности. Если же страдания после совершения таинства не прекращаются и не разрешаются в смерти, то, по представлениям христиан, сами страдания необходимы для духовного исцеления больного, и потому Господь не прекращает их тем или иным образом. Вторичное же Соборование при одной болезни считается признаком неверия в милостивое всемогущество Собрания Христова.
Первоначально таинство Соборования проводилось только над больными людьми. Все древние
