Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
— Тихо, тихо, не заводись. Пьяных он уж точно не убивал.Вижу, ты готова подключиться к расследованию, просто рвёшься в бой. Я прав?
Оля кивнула и постаралась улыбнуться.
— Конечно, иного я от тебя и не ждал. Честно говоря, мнетоже в последнее время не даёт покоя та старая история со слепыми сиротами.Тогда я был уверен, а сейчас стал сомневаться.
— В чём? В том, что Пьяных виновен?
Он кивнул.
— Несчастного учителя физкультуры уже не вернёшь. Но,знаешь, я в таком возрасте, что пора и о душе подумать. Если я всё-таки ошибся,следует исправить ошибку, хотя бы посмертно оправдать человека.
— Вы серьёзно? — Оля смотрела на него во все глаза.
— Серьёзней некуда, — он тяжело вздохнул, — мучает меня это,Оленька, очень мучает.
— И что вы собираетесь делать? Вы же знаете, все материалыиз архивов изъяты, никто не захочет в этом копаться. Почти десять лет прошло.
Он посмотрел ей в глаза и хитро прищурился.
— А я и не рассчитываю на помощь официальных инстанций. Япрекрасно знаю, что ни в ГУВД, ни в прокуратуре меня не поймут, да ещё смеятьсястанут, скажут, сбрендил профессор на старости лет. Я, душа моя, если на кого ирассчитываю, то только на тебя, — он погладил её по плечу, — ты ведь лучшая извсего моего выводка. Помнишь замечательные стихи: «Учитель, воспитай ученика,чтоб было у кого потом учиться».
— Кирилл Петрович, вы… — Оля запнулась, почувствовала, чтосейчас заплачет, и отвернулась.
Никогда, ни разу за многие годы, он не говорил ей такихслов.
— Ладно, пока хватит об этом, — он вытащил сигарету, нозакуривать не стал, — а то ещё возгордишься, задерёшь нос. Скажи, что тебеизвестно о последнем убийстве?
Оля спрыгнула с подоконника.
— Я закрою окно. Холодно. Мне известно имя девочки, я виделаснимки трупа, сделанные на месте преступления, я знаю, что совпадаетпрактически все.
— Все, кроме личности жертвы. Одна такая ма-аленькая деталь.Откуда вообще у тебя информация? Ты уже встречалась с Соловьёвым?
— Нет. Я вчера вечером была на программе «Тайна следствия».Но это не важно, передачу все равно в эфир не пустят.
— Ух ты! Интересно, почему? Неужели у нас опять появиласьцензура?
Оля не успела ответить. Дверь распахнулась. На пороге стояламолоденькая медсестра Алена. Лицо её сияло. На руках она держала кошку Дуську.Шерсть слиплась, на ухе запеклась кровь.
— Нашлась, зараза! — сказала Алена.
Кошка мяукнула басом, спрыгнула с Алениных руки, хромая,побежала в угол, где стояло её блюдечко.
— Представляете, я иду, а она под кустом лежит… — Аленазаметила наконец профессора, извинилась, смущённо поздоровалась и выскользнулаиз кабинета.
Кошка принялась вылизывать пустое блюдце. Гущенко успелубрать в свой портфель листы распечатки и кассету.
— Ты пожрать дашь бедной твари или нет? — спросил он, хриплохохотнув.
— Да, да, конечно. — Оля открыла холодильник, нашла остаткиколбасы, положила кошке. — Кирилл Петрович, это всё-таки он. Хорошо, что вывзяли тексты и кассету. Вы сравните и сами увидите.
— Конечно, увижу, — он шагнул к ней, чмокнул в щеку, — ты,главное, не нервничай. Дай кошке молока, а Карусельщику галоперидолу. Скореевсего, у него параноидная форма шизофрении. Я позвоню тебе.
Он вышел. Кошка успела проглотить колбасу и стала тереться оногу с громким урчанием.
— Я вовсе не нервничаю, — пробормотала Оля, — я вполнеспокойна.
* * *
Они стояли в пробке. Деться им было некуда. Дядя Мотянервничал, дёргался, приоткрыл окно и закурил. Бежевый «Жигуленок» исчез.Кругом полно машин.
«У них в багажнике кассеты и диски, — думала Ика, — им надосрочно куда-то спрятать всё это добро. Возможно, туда же они спрячут и меня,будут держать, пока я не расколюсь. А потом убьют по-тихому. Кто, кромеМаринки, хватится? Марк? Ха-ха, из психушки!»
Тома и дядя Мотя говорили ещё что-то, но она не слышала. Онаопять закрыла глаза, нырнула в свою детскую, уселась на пол и принялась крутитьручку музыкальной шкатулки. Мелодия, лившаяся из круглой жестяной коробки,убаюкивала, заглушала все остальные звуки. Ике захотелось забраться под одеяло.Она свернулась калачиком, согрелась, усадила рядом на кровать маму и папу.
Обычно перед сном с ней сидела мама, читала какую-нибудьсказку. Папа возвращался поздно, заходил поцеловать её, когда она уже спала. Носейчас в своей воображаемой норе Ика была полной хозяйкой, и ничего не стоилосделать так, чтобы перед сном с ней сидели оба, мама и папа, как угодно долго.
— Ты все равно скажешь адрес, но мы потеряем время, и тебебудет неприятно. Поверь, тебе будет очень неприятно, так что лучше скажи.
— П-пытать с-станете? — спросила Ика, не открывая глаз.
— Нет. Зачем? Разве мы звери? Существуют другие, болеегуманные методы. Современная фармакология идёт вперёд семимильными шагами.
«Значит, посадят на иглу, — подумала Ика, — лучше бы сразуубили».
В голове у неё образовалась звенящая пустота. Она вдруг яснопоняла, что кончился ещё один этап её дурацкой жизни. Почему, интересно, удругих все развивается плавно, постепенно, а у неё какими-то жуткими рывками,будто Боженька её судьбу ломтями режет. Каждый следующий ломоть ни капли непохож на предыдущий. Как в детской игре, когда один рисует голову, другойтуловище, третий ноги, а потом разворачивают и смотрят, что получилось.
Ика быстро выпрыгнула из кровати, босиком добежала до своегописьменного стола, взяла листок, цветные фломастеры и стала рисовать портретсвоей жизни. Стройные ножки гимнастки в нарядных дорогих туфельках. Уродливоежирное туловище. И чёрт знает какая башка, может, и симпатичная, но без мозговсовершенно.
Одна Ика была в детстве, до десяти лет. Совсем другая потом,с тёткой, до семнадцати.
Третья, с семнадцати до двадцати двух, теперешняя Ика,сегодня, кажется, умерла. Но четвёртая ещё не родилась, и что это будет зачеловек, пока неизвестно.
Только одно она знала точно. Четвёртая, новая Ика, ни за чтоне станет сниматься в порно и спать за деньги со старыми извращенцами.
И вдруг молодой мужской голос отчётливо произнёс:
— У вас в машине свидетельница, Дроздова Ирина Павловна.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
