Книга Вечная ночь - Полина Дашкова

— Вам хочется стать маленькой девочкой, хочется, чтобыкто-то погладил по голове, почесал за ушком, поправил одеяло, почитал сказку,непременно страшную. Вы любили в детстве страшные сказки? А помните, впионерском лагере ночами, в тёмной палате, истории про чёрное пятно, красныйрояль? Из рояля вылезла мёртвая рука, сначала задушила дедушку, потом бабушку,потом маму, папу. И наконец, дочку. Вы представляли себя этой самой дочкой. Увас замирало сердце в ожидании ледяной руки, которая тянется к горлу. На острыхсуставах налёт влажной голубоватой плесени. Пальцы, длинные и гибкие, какчерви. Железные когти, едва уловимый аромат тления. Ну, доктор, что же вымолчите?

Доктор Филиппова Ольга Юрьевна шла по тёмному пустомупереулку, и в голове у неё звучал хриплый баритон. Она не могла заставить егозаткнуться и пыталась верить, будто нарочно вспоминает во всех подробностяхбеседу с одним из своих пациентов. Он всего лишь пациент, не более. Один изсотен несчастных, которых ей пришлось лечить за пятнадцать лет работы.

— Психиатрия не лечит, вы же знаете. Максимум, на чтоспособна эта ваша наука, — сделать из человека животное, из животного —растение. Овощ. Вы хотите стать овощем, Ольга Юрьевна? Нет. И я тоже — нет. Такчто, пожалуйста, не надо пичкать меня никакой психотропной отравой. Я не будубуянить, честное пионерское. Кстати, вы ведь тоже были пионеркой? Галстукгладили каждое утро. Его надо было намочить, отжать. Помните запах мокройгорячей ткани, которая шипит под утюгом, и гнусный голос по радио: «Доброе утро,ребята! В эфире „Пионерская зорька!“ Сейчас точно такие же голоса щебечутрекламу в метро. У меня от этого бодрого щебета воспаляются барабанныеперепонки и рвотные массы подступают к горлу. А у вас?

Ольга Юрьевна подняла капюшон меховой куртки, спрятала лицов высокий ворот свитера. Ещё пару дней назад солнце было тёплым, по утрам пелиптицы, почки набухли, и казалось — все, конец зиме. Вместо надоевшей куртки —лёгкое светлое пальто, вместо толстого шарфа — шёлковый платок. Но вдругслучилась гроза, чёрная туча обрушила на город колючую ледяную крупу. К ночипрояснилось, ударил мороз. Опять тяжёлая куртка, свитер.

Апрельские заморозки похожи на предательство. Во всякомслучае, по отношению к доктору Филипповой это точно предательство. Позавчера онаотогнала в автосервис свой старенький «Жигуль»-шестёрку, и теперь надо пилитьпешком от метро, поскольку она не может себе позволить выложить сто пятьдесятрублей на такси.

Ветер сдувал капюшон, приходилось придерживать его рукой.Ольга Юрьевна забыла надеть шапку и перчатки, рука заледенела, пальцы ныли и неразгибались.

Вокруг не было ни души. Центр Москвы, начало первого ночи.Арктический циклон загнал домой всех, даже бомжей и собачников, даже тусовочнуюбульварную молодёжь. Ольга Юрьевна пошла быстрей, побежала. Шпильки её сапогзвонко цокали по чистому асфальту. От стужи он казался стеклянным. Льда и грязиуже не было. Все смыли тёплые мартовские дожди, и доктор Филиппова решиласьнадеть свои новые сапоги, белые, на шнуровке, на тонких высоких каблуках и смодными круглыми носами.

— Вы в детстве занимались фигурным катанием? Ваши сапогипохожи на ботинки фигурных коньков. Скажите, у вас получался «пистолетик»? А«ласточка»? Любопытно, как высоко вы могли задрать ножку? Кстати, вы знаете, кбелой обуви обязательно полагается белая сумочка. Колготки должны быть максимальносветлыми. На два тона светлее, чем у вас, и почти прозрачные. Правда, назагорелых ногах это смотрится не слишком красиво. Но сейчас весна, в отпуск выещё не ездили, солярий не посещаете. У вас белая и очень чувствительная кожа.Если слегка надавить пальцами или провести линию острым предметом, останетсякрасный след. А ноги у вас красивые. Вам это кто-нибудь говорил? Вы напрасно неносите коротких юбок. Думаете, уже не по возрасту? Не по чину? Ошибаетесь. Выне выглядите на свой возраст и вовсе не похожи на доктора наук. Хотите скажу,на кого вы похожи?

Доктор Филиппова свернула во двор. Не стоило ходить черезтёмный проходняк, мимо бомжовских домов, но этот путь был короче на сотнюметров. Мысль о горячей ванне оказалась первой собственной её мыслью, котораяпробилась сквозь поток чужого монолога.

Ванная была единственным местом, где доктор Филиппова моглапобыть в одиночестве. Её семейство, муж и двое детей, ютилось в малогабаритнойдвухкомнатной квартире. Дети ложились поздно. Муж ещё позже. Все рано вставали,но дня никому не хватало. Когда Ольга Юрьевна возвращалась с работы, её ожидалобурное общение со всеми сразу и с каждым в отдельности.

Муж, Александр Осипович, старший научный сотрудник отделарукописей НИИ древних искусств, имел привычку каждый вечер делиться с женойподробностями прожитого дня. Это передалось по наследству детям,двенадцатилетним близнецам Андрюше и Кате. Они говорили хором. Они учились водном классе, и одни и те же события производили на них противоположноевпечатление. То, что Кате казалось кошмаром, у Андрюши вызывало гомерическийсмех. Дочь испуганно таращила глаза, прижимала ладонь ко рту, сын хватался заживот, сгибался пополам, притворяясь, что сейчас лопнет от хохота.

— Вы похожи на маленькую девочку, которая нарисовала себетени под глазами и сделала строгое лицо, чтобы её пропустили в какое-нибудьвзрослое заведение. В секс-шоп. В ночной клуб с мужским стриптизом. Или куда-тоещё круче. Знаете, сейчас огромный выбор всяких развлекательных заведений, гдеможно расслабиться, оттянуться. Но вы добропорядочная мать семейства. Выникогда ничего подобного себе не позволите. Признайтесь, вас давно тошнит отвашей добропорядочности, вам хочется, чтобы муж и дети исчезли. Нет, ненавсегда, на некоторое время. Вам стыдно и страшно от таких чёрных мыслей. Высебя не одобряете. Вы перестаёте себе доверять. Вы даже боитесь себя. Междупрочим, по статистике, врачи чаще всего страдают именно теми недугами, откоторых пытаются лечить. У онкологов бывает рак, психиатры сходят с ума.Интересно, а чем чаще всего болеют мужчины гинекологи? О, я вам скажу! Онистановятся либо импотентами, либо сексуальными маньяками. Впрочем, одно другомуне мешает.

Ольга Юрьевна вдруг отчётливо вспомнила, как после этойреплики отметила про себя: «Ниже пояса». Она почти не сомневалась, что рано илипоздно его монолог сползёт к чему-нибудь в этом роде — гинекология, импотенция,сексуальные маньяки. Она ещё ничего не знала о новом больном, но после первыхдесяти минут беседы стала подозревать, что он не тот, за кого себя выдаёт. Нету него никакой амнезии, и реактивный психоз, с которым он поступил в клинику,грамотно, умело симулирован. В карточке она написала «установочное поведение»,но поставила большой знак вопроса. Скорее это была сюр-симуляция. Сквозь ватныеслои притворства остро просвечивал малиновый огонёк подлинного безумия.