За два года до открытия выставки начал масштабное строительство отеля. Впоследствии его назовут «Замок», что отлично характеризовало как внушительный внешний вид, так и таинственное предназначение комнат. Моя особенная гордость – его внутренняя архитектура, запутанная почище лабиринта, выход из которого знал только я. Двери открывались в стены, коридоры заставляли ходить по кругу, лестницы заводили в тупики. Каждый номер имел второй, замаскированный, вход.
План дьявольского здания-путаницы составил сам, разбил на сектора, полностью никому не показывал. Я нанимал строителей на короткий срок, через две-три недели, придравшись к мелочам, прогонял и нанимал новых. С одной целью – чтобы ни одна живая душа не прознала истинного устройства, предназначения коридоров, трубопроводов, пустых дверей. Чтобы не задавали вопросов, не искали ответов на стороне, тем более – в полиции.
Точного расположения и предназначения номеров «Замка» никто, кроме меня, не знал. Все жилые помещения там имели секреты. Окон не было ни в одном, от каждого я имел второй ключ. К звуконепроницаемым стенам подводились узкие газовые трубы, чтобы незаметно, чаще всего - во сне, я мог удушать клиентов. Предварительно заперев дверь снаружи, естественно.
Там же располагались другие трубы, пошире, замаскированные под вентиляцию. На самом деле – для спуска трупов в подземелье. Регулярно смазывал их маслом, чтобы мертвяки не застревали на поворотах, скользили без задержек.
В пункте назначения их ожидали разделочные столы с набором медицинских инструментов, ванны с кислотой и негашенной известью.
- Прямо-таки конвейер смерти... Но ведь для ваших экспериментов требовалось огромное количество материалов, в промышленных масштабах, - вставила Жаннет. – Как вам удавалось приобретать, не привлекая внимания?
- Очень просто. Вы забываете мою специализацию - фармацевта. Это было удобной отговоркой для покупки всего, связанного с медициной. Для остального я оправдывался нуждами стройки. И несильно кривил душой - вел поистине масштабное строительство.
Не только надземное.
Наряду с верхними этажами, я тщательно продумал и спланировал подвалы. Строго следил за их сооружением. Что было важным: там стояли печи для уничтожения следов. Подобные только что вами увиденной.
Ах, мадам. Вы не представляете, как я был счастлив, когда первые посетители нашли последнее упокоение в моих смертельно гостеприимных, до ужаса комфортабельных апартаментах! Фиеста для души убийцы, алчущего наслаждений от страданий других. Карнавал под названием «Праздник любителя умертвлять».
Год проведения выставки стал моим звездным часом.
Только зарегистрированно пропавших людей в полиции насчитали около двухсот пятидесяти. На самом деле их было гораздо больше. Говорю, как непосредственный участник событий. И ни одно, слышите, ни одно убийство не удалось со мной связать!
Спросите - почему? Ответ прост: не нашли останков. Я уже упоминал, что у недалекой умом полиции есть удобное для нашего брата правило: нет трупа – нет убийства. Это правило помогло в реализации массовой бойни. За которую им не удалось меня привлечь даже в качестве свидетеля. Это ли не доказательство изощренного ума и в высшей степени находчивого интеллекта? – самодовольно вопросил Генри Говард и горделиво посмотрел на гостью.
Она отвела глаза. Отвечать не собиралась. Слова, которые желал услышать Холмс, не выдавились бы из горла Жаннет. Слова, которые он не ожидал, она благоразумно оставила при себе.
Промолчала.
Только решила про себя – осторожней с дверьми. Они тут хитрые: откроются неожиданно, не глядя вступишь и – привет! Или в печи окажешься или в предусмотрительно смазанную трубу упадешь. Совершишь недолгое путешествие с зигзагами-поворотами, шлепнешься в заранее приготовленную ванну с кислотой. Или негашенной известью. Растворишься навечно и без следа.
Хорошо, если без страданий... Нет, кажется в кислоте мучительно растворяться. Серная – она агрессивная. Сначала кожу сожжет, потом мясо съест, потом за кости примется...
Ой, лучше не представлять! Освенцим какой-то.
10.
Толерантность к откровениям Генри Говарда у Жаннет начинала кончаться. Терпение наблюдать его себявлюбленность превращалось в антипод – желание стукнуть кулаком в лоб и добавить поддых. За наглый обман. Холмс сказал, что отведет к барону, она поверила, позволила увлечь себя в полет. Более того: стиснув зубы, выслушала его самохвалебные речи, не перебивая и не возражая. Наступило время перестать болтать, исполнять обещанное – не кажется?
- Теперь - куда? – нетерпеливо и с вызовом вопросила девушка. Она должна дать понять, что недовольна. - Где мой муж? Вы обещали! - попыталась пристыдить сопровождающего.
Действительно: взялся доставить до места встречи, пусть исполняет, если честный человек.
- Я честный человек, и исполню, - ответил на телепатическую критику Холмс. Он не собирался отказываться или увиливать, что, впрочем, не стоило относить на его добрую волю. Просто пришло время исполнить обещанное - себе. – Отправляемся в дорогу немедленно.
Быстрой и положительной реакции Жаннет получить не ожидала.
- Отправляемся – куда? – спросила тем же сварливым голосом.
- Куда обещал. На самый верх. Мы поднимемся на Девичью башню. Прямо сейчас. Барон де Рэ вас там ожидает.
- На Девичьей башне? – Название знакомое, но в связи с чем – не вспомнилось. – Почему? Там холодно?
- Вы не почувствуете, - неопределенно ответил Холмс.
Он снова цепко взял ее за локоть и увлек с собой.
Поплутав по проходам, они оказались у подножья винтовой каменной лестницы с узкими, ненадежными ступеньками и редкими факелами вдоль стен. Она закручивалась спиралью внутри миниатюрной башни, встроенной в тело крепости.
Холмс с гостьей полетел наверх.
Лестница была длинной и утомительно-однообразной, к тому же круто закрученной, от чего у Жаннет опять едва не завихрилось в голове. Хотела попросить провожатого сбавить скорость, но передумала: ничего, потерпит. Скоро конец ее злоключениям, самой не терпелось поскорей увидеться с любимым.
Промежуточных островков-площадок, на которых можно постоять, прийти в себя, лестница не имела. Что удивило Жаннет: неудобная конструкция для истощенных голодом и изморенных жаждой людей как она. Башня оказалась высокой. Подумалось: если бы шла не по воздуху, а ногами, затратила бы не менее получаса – с остановками для передышек.
Взяли бы пример с Эйфелевой башни – гранд-дамы Парижа. Подниматься не составляет труда даже детям и пенсионерам. Есть лифты и обзорные площадки, где туристы набираются сил для следующего перехода, подкрепляются заранее захваченными багетами с начинкой. Заодно любуются открывающимся панорамным ландшафтом. Конечно, на Девичьей башне сейчас ночь, и ландшафты погружены в непроницаемую темень, но насчет площадки для передышки - идея к месту.
