Дом производил какое-то странное впечатление. Я не мог понять причины какого-то беспорядка и наличия большого количества мексиканских божков из флюорита или пластмассы на дешевой мебели.
Сэндерс читал мои мысли:
— Естественно, розовый дом намного шикарнее. С того самого дня, как Энджи его купила, я мечтал в нем жить. Да, Замок Радуги! И услужливость Филиппа. Через несколько дней я туда перееду.
Он говорил это нам, поднимаясь по лестнице. Мы шли за ним следом. Энни обернулась и захотела мне что-то сказать.
Сэндерс прервал ее:
— Позже, Энни.
Мы поднялись на площадку второго этажа. Там тоже все стены были завешаны сомбреро, масками ремесленников, и я увидел живописную и дешевую репродукцию «Трамвая «Желание»». Голос Каллас бил по мозгам, его звучание было едва выносимым. Очевидно, колонки были спрятаны под масками. Со стен, пола, перегородок лились слова этой оперы: «Меня не любишь, но люблю я!»
— Входите сюда, направо, теперь прямо! Входите же.
На стене у двери был выключатель. Он повернул его, нас оглушила тишина. Мы вошли в какую-то темную комнату, и я почувствовал себя глухим и слепым. Энни схватила мою руку, мы были вдвоем в могиле: ни малейшего лучика света, ни намека на окно, только один влажный металлический запах. Издали доносился легкий шум волн, очевидно, дом имел выход к морю. Издалека донесся крик ребенка. Мы были живы.
Я на что-то наткнулся. Повсюду стояли стулья, и, судя по острой боли в колене, я ударился о низкий столик.
— Садитесь. Ну, поживее… Сели?
Сэндерс копошился в темноте, перемещал какие-то предметы, заглушив легкое ругательство. Послышался щелчок, затем жужжание мотора. На стене появилось большое белое пятно, затем неясные очертания чего-то, поскольку объектив не был отрегулирован, а затем панорама фасада «Маунт Кения Сафари Клаб». Окна, балконы, остановка на одном из окон. На нашем? Затем бассейн, чьи-то незнакомые лица. Камера кого-то ищет, мечется из стороны в сторону. Она нахально снимает незнакомых людей. Одна смышленая девчонка машет рукой, она поняла, что ее снимают. Сэндерс говорит:
— Начало малосвязанное, но я не хотел делать монтаж и сразу переходить к делу. Я оставил фильм в его изначальном виде. Малейшее манипулирование катушками может посеять сомнения в умах присяжных заседателей. А так подлинность фильма совершенно неоспорима.
Ладонь Энни стала ледяной. На экране появляется она, сидящая рядом с бассейном. Позади нее видна темно-синяя гора Кения.
— Сейчас будет очень интересно, — комментирует Сэндерс.
Крупным планом лицо Энни.
«— Снимите очки.
Она подчиняется. Ее взгляд выражает глубокую панику. Слышится голос Сэндерса:
— Отвечайте четко. Как вас зовут на самом деле?
— Энни Уайт.
— Ваш возраст?
— Двадцать шесть лет.
— Где вы познакомились с мистером Ландлером?
— В Лас-Вегасе, в «Бэллис Гранд отеле».
— Что вы делали в этом отеле?
— Я работала в казино, меняла деньги клиентам».
На заднем плане появляется официант в белом пиджаке, он несет на подносе два больших стакана с фруктовым соком. Сэндерс снимает шикарный отдых тех, кому нечего бояться. Блеск воды бассейна. Здесь и там болтают небольшие группы отдыхающих. Крупным планом застывшее лицо Энни.
Сэндерс поясняет:
— Адвокату защиты ни в коем случае не удастся высказать предположение, что это признание было сделано под угрозой.
Фильм продолжается.
«— Энни Уайт, вы находитесь здесь под чужим именем. Почему вы выдаете себя за миссис Ландлер? Вам заплатили за участие в этом мошенничестве?
— Да. Эрик Ландлер предложил мне пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы я поехала с ним в Африку вместо его жены.
— Почему?
— Он сказал мне, что его жена была на Гавайях.
— На Гавайях? Продолжайте…
— Я приняла предложение мистера Ландлера.
Слышится возмущенный голос Сэндерса:
— Вот так просто. Поездка в Африку с незнакомым мужчиной! Он познакомился с вами, сделал предложение, и вы поехали? Даже не подумав о последствиях этого поступка?
— Каких последствиях?
— Женатый мужчина…
— Он не первый из мужей, который изменяет жене.
— А вам не было страшно?
— Нет, он меня успокоил.
— Каким же образом?
— Он заплатил мне вперед.
— Этого было достаточно, чтобы вас успокоить?
— Да. К тому же он был мне симпатичен.
— Симпатичен… По истечении какого времени вы ему уступили?
— Уступила? Я не уступала.
— Уступили. Сколько у вас было встреч, прежде чем вы заключили сделку?
— Какую сделку?
— Относительно вашей поездки.
— Две или три…
— За две или три встречи незнакомый вам человек убеждает вас поехать с ним, используя паспорт его законной жены. Вам это кажется нормальным?
— Не совсем, но он объяснил причины, а мне очень хотелось увидеть Африку.
— Вы уверены в том, что до того момента не были с ним знакомы?
— Какого момента?
— Лас-Вегаса и Африки. Не были ли вы его соучастницей с самого начала?
— Я ни в чем не являюсь соучастницей.
— Ни в чем? А где, по-вашему, находится Энджи Ландлер?
— На Гавайях.
— Это не так, вы прекрасно знаете, что это не так. В холле я спросил у вас: «Вы убили ее?» — на что вы воскликнули: «Не я!» Кто же тогда?
Крупный план Энни.
— Вы рискуете получить не меньше двадцати лет тюрьмы за соучастие в заранее спланированном убийстве. Я обвиню вас в умышленном убийстве. Вы ждали Ландлера в Лас-Вегасе, вы с самого начала планировали уехать вдвоем…
— Нет. Я ничего об этом не знала вплоть до сегодняшней ночи!
— И что же вам стало известно этой ночью?
— Вы не сможете заставить меня говорить.
— Заставить? Нет. Убедить. Если вы скажете мне все, что вам известно, у вас будут смягчающие обстоятельства, возможно, вас оправдают, если присяжные поверят вашей наивности.
— Ночью он сказал мне…
— Продолжайте.
— …что это был несчастный случай.
— Что именно?
— Смерть Энджи.
— Значит, она убита?
— Случайно.
— Вы присутствовали при этом «несчастном случае»?
