– Ошибка! – выплюнула Чинтах и метнулась в сторону, мимо ворвавшихся ко мне воинов.
Тело само отбросило меня назад, к стене, рука рванулась к эфесу меча – проклятие, я же оставил его в спальне! – а я все не мог поверить своим глазам. Чинтах… Да как же это…
Врагам не хватало выучки – они толклись, мешая друг другу, и это подарило мне несколько секунд. Первый отлетел в сторону, прижимая ладонь к вбитому в череп носу. Второй сунулся было понизу и, воя, откатился, встретившись с моим коленом. Но сзади на них уже напирали другие, с мечами в руках. Я дернулся, силясь уйти от клинка, и тут же почувствовал острую боль в правом боку. Где-то совсем далеко, на самом краю сознания, послышалась торопливая скороговорка Фионы, пол вздыбился, встретившись с моим лбом, и перед глазами стало совсем темно…
Эпилог
– Когда я очнулся, все было кончено…
– Погоди, давай прервемся. – Втайла пододвинула Мэтту кружку с элем. Хорверкским, самым лучшем в мире. – Хочешь, я приготовлю ужин?
Мэтт покачал головой:
– Нет. Не сейчас.
Как-то само собой это стало превращаться в традицию. Раз в столетие, в тот самый день, они находили друг друга, и Мэтт снова и снова рассказывал ей – подробно, по часам, по минутам – все, чему он был свидетелем.
Кому-то это могло показаться глупым – особенно их соотечественникам, отлично знающим, что гному не так-то просто что-либо забыть. Но для них это было не только данью памяти тем далеким дням и друзьям, которых они любили, но и слабой, призрачной возможностью присоединить и свои голоса к тем, которые звучали сейчас у них на родине. В Брайгене, в Хорверке. Там, где вот уже три века не был ни один из них.
Домик Втайлы на окраине Альдомира люди назвали бы крошечным, но. не в гномьих обычаях было менять свои привычки лишь для того, чтобы пустить кому-то пыль в глаза. Маленькая кухонька – если закрыть ставни, то покажется, будто и не уезжал из Брайгена. Небольшая уютная гостиная с завешанными коврами стенами – и стоит ли гадать, дерево под ними или камень. В спальне аккуратно застеленная кровать под балдахином – здесь-то балдахин можно встретить лишь в богатых особняках.
И, конечно, камин, у которого они сейчас и устроились. Если не задумываться, что дым выходит наружу через обычную трубу, а не сложную систему вытяжек, если не обращать внимания на непривычный запах свежих поленьев, то может на мгновение почудиться, что вот сейчас на пороге появится Тиро или Сиэнре…
– Ты уверен? А то смотри, мне не сложно.
Мэтт благодарно коснулся ее руки.
– Уверен. Если, конечно, ты сама не голодна.
Нет, ничего почудиться не могло. Они не в Брайгене, а в Альдомире. И перед Мэттом не кранчеккайл Фионы, а посол по особым поручениям Его Величества короля Хорверка. В конце концов, Втайла нашла себя.
Поначалу она осела в Найтморе, фамильном замке Веденекосов, – родители Шенни полюбили ее и без труда уговорили у них пожить, поручив ей воспитание двух непоседливых внучат, оставленных на их попечение старшим сыном. Никому из гномов не приходило в голову поинтересоваться у Шенни, женат ли он, и только в замке Втайла узнала, что Лейсти тен Веденекос, происходившая из древнего и славного рода тен Зерхосов, умерла родами четыре года назад.
Первое время и тут каждую свободную минуту Втайла проводила в крипте, объяснив старикам Веденекосам, что не хочет надолго оставлять Шенни одного – как в свое время он не оставил ее одну в Брайгене. Потом они признались, что долгое время всерьез опасались за ее рассудок. Но вот догадались ли они, что к Шенни ее привязывает не простое чувство благодарности… По крайней мере, сами они, по ее словам, никогда не поднимали эту тему.
Время шло, но ничего не менялось. Втайла не покидала замок и отказывалась под благовидными предлогами от приема гостей, сделав исключение лишь для Сиварда айн Раткнора, вынужденного уйти в отставку с королевской службы. Собирался ли Нельд поддержать переворот или просто счел поступок посла неподобающим и нелояльным, так и осталось неизвестным, но, как бы то ни было, простить он его не простил, и хотя Вьорк. ясно дал понять, что предпочел бы Раткнора любому другому дипломату, опалы это не предотвратило.
Так продолжалось до тех пор, пока Веденекосы не пригласили погостить благородного Блиша тен Дорноса, магистра Ордена Снежного Барса. Втайла проговорила с ним почти сутки напролет – и после этого ее как подменили. В крипту она стала спускаться, как и подобает, лишь раз в год, в день рождения Шенни, а через пять лет вышла замуж за Золлана – гнома, командовавшего замковой дружиной и давно уже положившего на нее глаз. Мэтту было ужасно интересно, что такого поведал Втайле старый рыцарь, но он так и не собрался с духом ее об этом спросить.
Втайла провела в Найтморе почти век. Вырастила Золлану очаровательного сынишку, проводила в последний путь и родителей Шенни, и его детей. Больше с замком ее ничего не связывало.
Ее наивная мечта узнать людей сбылась – Втайла не только узнала, но и полюбила их, а они платили гномихе взаимностью. Новому поколению Веденекосов пришлось обходиться без ее заботы: Втайла приняла предложение Вьорка послужить Хорверку, не покидая Ольтании.
– Когда я дополз до спальни, – наконец продолжил Мэтт, – она уже…
– Не надо, – мягко оборвала его Втайла. – Я знаю. – И поправилась: – Мы знаем.
– Я все думаю. – Он рассеянно пригубил эль. – Это ведь удивительно несправедливо. Никто не причинил бы ей зла… Они ведь были в полной уверенности, что добились своего: заставили Вьорка думать в такой момент в первую очередь о предательстве королевы…
– Она сделала то, что сочла нужным. – Втайла отвела взгляд. – Можем ли мы не уважать ее выбор? Тебе не в чем себя корить, кто же знал… Если бы Чинтах не была с тобой столь откровенна…
– У нее не было иного выхода, – покачал головой Мэтт. – Раздвоенные требовали у Фралира в залог одного из его детей, а иначе отказывались выполнить предварительную договоренность переправить нежить в указанное Ланксом место в покоях короля. Ну а отдать им Чинтах Фралир, естественно, мог только через дом Твана – особенно при том, что лишился Биримбы… Так что их единственным шансом было открыться мне – я не стал бы играть вслепую и едва ли поверил бы сочиненным по случаю сказочкам. Они даже готовы были действительно сделать меня клатти, а потом уже вернуться к первоначальному плану.
– И Терлест был прав, когда решил сам посетить раздвоенных, – кивнула Втайла.
– Я же тебя просил, – негромко упрекнул ее Мэтт, – не упоминать при мне этого имени. Это ведь он дал ей свиток. И если бы не он…
– Ты был бы мертв, – жестко оборвала его Втайла. – Тебя не стали добивать только потому, что ты перестал дышать. И надо ли мне напоминать тебе, что есть дары, от которых не отказываются. Пойми же наконец, это последний дар Фионы, и не тебе ее осуждать.
